Мы находимся на пляже Блэк Рок, названного так из-за скалистого утеса, сформированного вулканической породой, который простирается до пляжа и прямо вверх к небу. В воде камни формируют полумесяц, который успокаивает волны и делает коралловый риф идеальным для погружения. Наш гид из "Fun in the Sun" говорит, что пляж востребован дайверами.

Вода холодная, соленая и восхитительная, и я думаю, что, может быть, в прошлой жизни я была русалкой. Космической русалкой-архитектором. Ласты и спасательный жилет удерживают меня на поверхности, и несколько минут уходит на то, чтобы привыкнуть дышать через маску. Когда я слышу звук своего участившегося дыхания, то успокаиваюсь и впадаю в странную эйфорию. С каждым дыханием я убеждаюсь, что более чем просто жива. Я живу.

Мы сразу видим углохвостого спинорога. Вообще-то, их много. Думаю, причиной того, что они считаются государственной рыбой Гавайи, является их огромное количество. Большая часть рыб кучками собралась вокруг кораллового рифа. Никогда не видела таких насыщенных цветов - здесь не только синий,желтый и красный, но и самый глубокий синий и ярко-желтый и самый красочный красный, который я когда-либо видела. Чуть подальше от коралла солнечные лучи образуют в воде треугольные колонны света. Группки серебристых рыб мечутся вперед и назад, думая одним умом.

Держась за руки, мы плывем дальше и видим плавно передвигающихся скатов, которые выглядят как огромные птицы с белыми животами. Видим еще двух больших морских черепах, которые, кажется, летят, а не плывут. Умом я понимаю, что они не навредят нам. Но они такие большие и так очевидно принадлежат этому морскому миру - которому я не принадлежу, - что я перестаю двигаться, не желая привлекать их внимание.

Я могла бы заниматься этим весь день, но Олли в конце концов тянет меня на берег. Он не хочет, чтобы мы, а точнее я, обгорела на полуденном солнце.

На пляже мы обсыхаем под тенистым деревом. Я чувствую взгляд Олли на себе, когда он думает, что я не замечаю. Но мы являем собой общество взаимного восхищения - я тоже незаметно поглядываю на него. На нем одеты только плавки, поэтому я наконец могу рассмотреть поджарые, гладкие мышцы его плеч, груди и живота. Мне хочется запомнить его тело с помощью рук. Я дрожу и оборачиваюсь в полотенце. Олли неверно воспринимает мою дрожь и подходит ко мне, чтобы закинуть на мои плечи свое полотенце. Его кожа пахнет океаном и чем-то еще, чем-то не поддающимся четкому определению, тем, что делает из него Олли. Я поражаюсь тому, что мне хочется коснуться языком его груди, попробовать на вкус солнце и соль на его коже. С силой отвожу взгляд от его груди и смотрю на его лицо. Он избегает моего взгляда и так крепко закутывает меня в полотенце, что не видно ни кусочка моей кожи. А затем он отступает. У меня такое чувство, что он сдерживает себя.

Я уверена, что мне не хочется, чтобы он сдерживался.

Он смотрит на утес, с которого люди, большей частью подростки спрыгивают в океан.

- Хочешь спрыгнуть с большого утеса? - спрашивает он, его глаза сияют.

- Я не умею плавать, - напоминаю я ему.

- Небольшое утопление никому не повредит, - говорит парень, который однажды предупредил меня, что океан беспощаден и безжалостен.

Он хватает меня за руку, и мы вместе бежим к утесу. Вблизи камни выглядят, как твердая черная губка. Они острые под моими ногами, и некоторое время уходит на то, чтобы найти место для каждого шага, но мы наконец-то добираемся до вершины.

Олли не терпится прыгнуть. Он даже не останавливается, чтобы насладиться видом.

- Вместе? - спрашивает он, глядя вниз на пенящуюся воду.

- В следующий раз, - говорю я.

Он кивает.