– Если тебе действительно пришлось с такими большими усилиями пролезать через иллюминатор, у тебя непременно должны остаться ссадины. Вероятнее всего, на бедрах, – медленно пояснил он. – Вот почему я осматривал тебя прошлой ночью. Обнаружил единственную ссадину на виске.

Луиза вспыхнула, вспоминая о руках, блуждающих по ее телу, и горячо возразила:

– Значит, смотрел не так тщательно. И уж, конечно, у тебя не было, черт побери, никакого права!

Тяжелый взгляд снова ощупал ее. Конрой хрипло сказал:

– Если нет следов, тогда все рассказанное тобой – сплошной бред!

– Они есть, уверяю тебя, – горячо настаивала Лу. – Тело жутко саднило, когда я принимала ванну.

– Тогда покажи!

– Ни за что!

Вождь шагнул к ней, и девушка поспешно залезла в машину. Сердце ее колотилось от страха.

– Хорошо! – крикнула Лу. – Не трогай меня! Я покажу сама.

Повернувшись спиной, она расстегнула джинсы, спустила их ниже бедер, задрала трусики и, повернувшись боком, демонстративно выставила бедро.

– На, любуйся!

– Теперь покажи другой бок.

Лу выполнила, и это приказание и возмущенно взглянула на него.

– Ну что, удовлетворен? Насмотрелся?

Вождь наблюдал, как она поспешно натягивала джинсы, и в глазах его появился озорной блеск.

– Да, на этот раз достаточно. Когда вернемся домой, советую смазать царапины.

Она бросила на Конроя тревожный взгляд:

– Домой? Куда?

– Ко мне, конечно. Теперь ты будешь жить в моем особняке.

Смысл сказанного не сразу дошел до нее. В равной степени она восприняла бы сообщение и о том, что должна отправиться в логово льва.

– В твою тюрьму, да? – вызывающе зло сказала Луиза. – Чтобы меня приковали цепью к стене, как других твоих заключенных? Нет, я решительно отказываюсь следовать за тобой.

Он раздраженно вздохнул.

– Перестань так чертовски упрямиться! Ведь ты ни в чем не разбираешься.

Наконец-то и она получала возможность» отыграться.

– Представь себе, разбираюсь, – сказала Лу самонадеянно. – Я могу обратиться в полицию и дать показания против контрабандистов. Конечно, меня задержат, но выяснят мою непричастность к шайке, и я смогу вернуться домой.

Конрой отрицательно покачал головой.

– Нельзя этого делать, Луиза. Брок, вероятно, думает, что ты утонула. Если же ты объявишься в качестве свидетеля, то вся банда со злости попытается и тебя втянуть в свое грязное дело. Ты одна, а их четверо. Кому поверят? Судью будет трудно убедить в твоей невиновности, по мне знаешь. – Вождь пожал плечами и задумчиво произнес: – Очень жаль, если такая юная, привлекательная девушка попадет лет на десять в тюрьму.

Его слова опять ввергли Лу в отчаяние. Она с горечью посмотрела на Конроя.

– А, понимаю, шантаж, да? Или я остаюсь здесь, или ты сдаешь меня полиции?

– Я так не думал, – протянул Конрой, – но если ты заговорила об этом сама…

– Ты достоин презрения. – Ее возмущению не было предела. – Уж лучше отсидеть десять лет, чем стать женой такого человека, как ты.

Но Вождь, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

– Ты не права. Убедившись, что ты не связана с шайкой, я изменил мнение о тебе в лучшую сторону.

Она в изумлении открыла рот.

– Что? Неужели ты всерьез решил, будто я… я? – Лу захлебывалась от возмущения. – Боже мой! Неужели я похожа на тех, кто занимается наркобизнесом?

Он пожал плечами:

– Не знаю. А как они выглядят, эти торговцы? Во всяком случае, ты определенно вела себя так, будто хотела что-то утаить, когда я спрашивал, как ты попала сюда.

– Я ненавижу распространителей всякого рода отравы, – тихо произнесла девушка, потирая бедро и вспоминая о Броке.

– Я тоже. Ну вот, хоть в этом вопросе мы единогласны.

Лу осторожно взглянула на Вождя.