Тони и Сьюзен - Райт Остин Тэппен (2012)

— Он меня заставил вести.

— Но он заставил вас доехать туда и потом оставил?

— Да.

— А когда вы шли оттуда, вы увидели, что они возвращаются?

— Да.

— Уверены, что это они были?

— Вполне уверен.

— Которая это была из машин?

— Думаю, моя.

— С Рэем и Турком?

— Думаю, да.

— Откуда вы знаете?

— Вид, звук. Не знаю.

— Вы их рассмотрели в темноте?

— Не очень хорошо. Они выключили фары, остановились и позвали меня.

— Что они говорили?

— Они говорили — мистер, тебя жена зовет.

— Почему вы к ним не пошли?

Тони был рад усилиям, которые ему приходилось делать, объясняя, но ему не понравилось, что лейтенант своими вопросами вынудил его втиснуть все в стандартную колею. Он попытался придумать, как сказать, почему он к ним не пошел.

— Я побоялся.

— Как вы думаете, они были с ними?

— Кто?

— Ваши жена и дочь.

Он вздрогнул от воспоминания. Это было у рекламного щита с ковбоем, сверкавшего в солнечном свете на краю поселка. Он сказал:

— Не знаю. Тогда я так не думал.

— Вы думали, они где?

— Я думал, что если бы они были там, она бы что-нибудь сказала.

— Но у вас не было догадок, где они?

Тони Гастингс попытался вспомнить, что он тогда думал. Что они в полицейском участке в Бэйли. Что они в трейлере у поворота за занавеской на тускло освещенном окошке. Что их оставили где-нибудь в лесу, как его. Или что похуже.

Он сказал:

— Я не помню, что думал.

— Хорошо. А потом, чуть позже, машина опять появилась. Тогда что случилось?

— Я решил к ним подойти, но они попытались меня сбить.

— Где это было?

— На магистрали, где дорожка вышла из леса.

У Бобби Андеса был блокнот, он что-то в нем написал.

— То есть один парень вас завез и оставил. А другие туда явились, приехали, а потом уехали.

— Кажется, так было.

— Как по-вашему, что это значит?

— Я не знаю, что это может значить.

— Что же, думаю, хорошо бы нам найти эту лесную дорогу. А вы?

Что они думали найти? Вдруг — нет, не вдруг, он видел это с самого начала, но это тоже было открытие — Тони Гастингс заметил, что пещера, в которой пребывала его надежда, холодна, необитаема, разграблена, вместо будущего — пустота, как будто эти люди помогали ему искать то, чего больше нет. Он почувствовал это, возвращаясь по своему пустому следу — пустому следу, ведущему к пустым дорогам, пустому лесу, пустым машинам. Притворные поиски, чтобы можно было сказать, что искал, делал что мог. Ведь ты не знал, что еще делать. Ты понял, что не знаешь, что еще делать.

Он подумал, зачем они остановились перед этим домом — маленьким, кирпичным, с белым наличником на окне, грязным двором и сараем.

— Ладно, — сказал Бобби Андес. — Готовы показывать?

Он подумал — если он не сразу узнал дом Комбса солнечным утром, то как же узнает ночную дорогу? Пусть она и врезалась глубоко в сны, которых он еще не успел увидеть.

— Я пришел по этой дороге, — сказал он.

Они шли по обратному следу. Тошнотворная неотступная паника — хоть бы помедленнее, — потому что все было ему незнакомо, даже самый вид долины был не тот, что он создал в воображении из зыбких ночных теней. Сейчас эта долина была узкой и неровной, дорога поворачивала чаще, чем он думал, фермы были маленькие и все уменьшались, шоссе раз за разом утыкалось в лес, в его косые выступы, и все-таки паника отпускала время от времени, когда он что-нибудь узнавал — как правило, проезжая или уже проехав это место, когда он видел его сзади, то есть так, как видел тогда, — почтовый ящик, поломанную изгородь, дом с крыльцом и сарайчиком для инструментов, узкий мосток через ручей.