Тони и Сьюзен - Райт Остин Тэппен (2012)

Они подъехали туда, где под гору шла другая дорога, он спускался там той ночью, и сейчас же свернули на въезд в лес. Сначала дорога показалась Тони шире, а потом — уже и глуше, чем он помнил: высокая трава посередине, зеленые кусты клонятся к колее и царапают машину, крутые повороты вокруг валунов, деревьев и вымоин. Почти год прошел с тех пор, как это место обосновалось в голове Тони, и трудно было поверить, что он был тут всего дважды. Потом на этом месте опали листья, оголились ветки, его укрыло тяжелыми горными снегами и везде появилась новая зелень — на кустарнике, подлеске и на высоких ветвях. Это все была новая зелень, не та поросль, сквозь которую он пробирался и которая потом приходила ему на память, и она напомнила Тони о кровоточащей зеленой муке его скорби, забытой, оставленной в межвременье, — стыд превратил все, что было после, в маскарад притворства, в долгую дурацкую спячку в запертом доме его жизни.

Он расслышал нарочитую тупость в голосе сзади:

— Что это за место?

И вспомнил жестокость в этом же голосе в лесу: мистер, тебя жена зовет. Он снова посмотрел на лицо, глядевшее в окно на деревья, и уже не отвлекался от него, пытаясь обратить эти глаза к себе, приказать им — смотри на меня. Он понял, что Бобби Андес смотрит не на Рэя, а на него, с легкой улыбкой, с намеком на улыбку.

Тони — не Андес — сказал:

— Ты знаешь это место.

Вот тогда Рэй на него посмотрел, долгим взглядом, а потом сказал:

— Как перед Богом, не знаю.

Но тупости уже не было. Теперь голос звучал иронически, а взгляд не был ни глупым, ни растерянным. Тони Гастингс смотрел на своего врага, как будто не было этих месяцев. Ему не надо вдумываться, поскольку и так понятно, что тот говорит: «Это что же, слушай, думаешь, ты меня прищучил? Да ты, малый, со своими копами только яму себе роешь, ничего у вас на меня нет, одни твои слова, которые в суде не пройдут, потому что подтвердить их нечем».

Они доехали до конца дороги. Где тогда были полицейские машины, все заросло свежей травой. В кустах Тони увиделась тягостная утрата неувиденного.

— Хотите выйти, Тони? — спросил Андес.

Хорошо, да. Он пошел к кустам, туда, где помнил, как увидел. Подходя, он вдруг осознал опасность обнаружить что-нибудь им принадлежавшее, просмотренное полицией и пролежавшее всю зиму. Эта вероятность испугала его, он подумал, что должен остановиться, но остановиться не смог. Он встал рядом с кустами и понял, что не знает точно, где они были. Бобби Андес взял его под локоть. Его глаза сияли.

Тони Гастингс подошел к окну и посмотрел на Рэя в машине.

— Я хочу знать, — сказал он. — В машине, когда вы их привезли, они были уже мертвые, или вы убили их здесь?

— Слушай, никого я не убивал. — Голос был мягкий и насмешливый.

— Тебе нечего нам сказать, а, Рэй? — спросил Андес.

— Я говорю — вы зря теряете время.

Тони Гастингс так не думал. Он все яснее осознавал обретенную им власть делать что пожелает. Когда они выехали на дорогу, Тони показал на канаву и сказал:

— Вот здесь вы хотели меня сбить.

Теперь Рэй не переставал скалиться так, чтобы Тони видел, а Андес — нет. Раз ты не соображаешь сойти с дороги. Чего ты тут вообще забыл? Я думал, тебе надо в твой летний дом в Мэне.

Они повернули на дорогу в гору, съехали с другой стороны, и у поворота Джордж остановился на обочине рядом с трейлером.

— Еще что, — сказал Рэй.

— Не желаешь заглянуть? — спросил Андес.

— Зачем это?

— Давай просто глянем.