Отряд - Ник Каттер (2014)

О.: Эджертон просто привез Пэджетта как-то ночью. От парня пахло так, словно он мариновался в бочке с виски. Эджертон сдержанно и рассудительно все ему объяснил. Что мы сделаем ему укол и разместим в палате. Будем следить. Если ситуация выйдет из-под контроля, вызовем врача – и не важно, что ни у одного врача на земле не было лекарства от того, что Эджертон собирался в парня засунуть. Эджертон протянул ему толстый конверт. Не знаю, сколько там было наличных. Думаю, достаточно.

* * *

20

ХОЛОДИЛЬНИК НАШЕЛСЯ в двухстах ярдах дальше по берегу. Было непохоже, что туда его приволокли – ни следов в грязи, ни вытоптанных сорняков. Как будто его подняли и перенесли на новое место. А потом опрокинули в пурпурно-розовые заросли кустарника.

Но еду так свирепо распотрошили, что в голову невольно приходила мысль о животном. Упаковки сосисок были разорваны. Ошметки розового мяса на дне холодильника облепили сонные октябрьские мухи. Кругом разноцветными драгоценными камешками были разбросаны драже «M&Ms».

Эфраим пнул наполовину пережеванный хот-дог, который валялся на земле. Челюсть мальчика перекосилась, он прикрыл глаза.

– К черту все. Скоро приплывет лодка.

Ребята спустились к морю. Свои вещи они не упаковали – никому не хотелось заходить в хижину, хотя вслух об этом не говорили. В свежем воздухе чувствовался слабый привкус мяты. Наручные часы Ньюта показывали восемь двадцать три. Лодка должна была прийти в половину девятого.

Кент тяжело опустился на заросший валун. Парень убедился, что за ним никто не наблюдает, отщипнул клочок мха, который напоминал пушок на теннисном мяче, и сунул в рот. Он не знал, почему так поступил. Этот жест вызывал у него стыд и отвращение.

Кент был чертовски голоден.

К нему бочком приблизился Ньютон.

– Ты в порядке, Кей? – осторожно спросил он.

– В порядке.

– Какой-то ты зеленый. – Ньютон дружески улыбнулся и махнул в сторону воды. – Совсем как я, когда укачивает. Ни у кого в моей семье, кроме меня, нет морской болезни. Едва лодку качнет, меня просто выворачивает. Каждый раз обед пропадает.

– Ньют, отвали. – Кент посмотрел на Ньютона скорее с мольбой, чем с угрозой. – Ладно? Пожалуйста.

Он отвернулся и заметил, что на него таращится Шелли. Тем же самым пустым взглядом, что и всегда. Ведь что и всегда, правда?

Когда прошлой ночью Кент проснулся, он был уверен, что остальные спят. Его вырвало из глубокого сна урчание в желудке – ноющий звук, напоминавший неумолкающую бензопилу. Кент сел, рефлекторно обхватив живот.

Его взгляд метнулся к холодильнику. Затем внимательно изучил остальных парней. Те спали. Ньютон храпел, точно воздуходувка.

Но холодильник непреодолимо тянул к себе. Такого голода Кент никогда не испытывал. Настолько запредельного. Похожего на настойчивое требование. На призыв. Внутри Кента образовалась огромная черная дыра. Сначала она была с булавочный укол, но скоро переросла в вихрь, в торнадо, только вместо случайных предметов, которые смерч затягивает в свою воронку – деревьев, почтовых ящиков, газонокосилок, – с невероятной силой заводского насоса засасывала его же собственные внутренности: печень, почки, легкие и желудок.

Кент с ужасом думал, что, если позволить ей, дыра прогрызет его насквозь.

Он тихо встал и подкрался к холодильнику. Сердце в груди отбивало стаккато в ритме хай-хэта. Мочевой пузырь до того напрягся, что Кент боялся обмочиться. Он постарался успокоить дыхание – иначе оно вырвалось бы пронзительным писком голодного птенца. А что едят птенцы? Червей. Которых мамы-птицы пережевывают твердыми клювами и отрыгивают. Червей, совсем как тот, что все еще лежал на полу хижины рядом с мертвецом. Только не настолько больших. И не настолько личинисто-бледных. Чтобы съесть такого огромного, понадобился бы миллион птиц.