Старуха засмеялась, затем закашлялась.

– Меня зовут Джанга. Об этом постоянно забывают.

Тринадцать

Роджер с нетерпением ждал удобного момента поговорить с Магнолией, но стоило ему попытаться открыть рот, как она тут же поднимала палец к шлему, призывая к молчанию. В этих тоннелях царила такая тишина, что он почти слышал свои собственные мысли. Разносившиеся эхом далекие вопли теперь стихли, но Роджер знал, что твари все еще рядом, все еще рыскают вокруг в поисках свежей плоти. Мысль стать одним из пунктов в их меню ему не улыбалась.

Шагая за Магнолией по коридору, он посмотрел на часы, отсчитывавшие время их миссии. Они уже сорок пять минут бродили по проходам, пытаясь найти вход в главный бункер.

– Может, мы ходим кругами? – спросил он.

– Нет.

Магнолия посветила фонарем на грязные отпечатки лап на полу. Потом, вслед за цепочкой следов, направила его на потолок.

– Их тоже оставили сирены?

Девушка кивнула.

Во время предыдущих дайвов Роджер ни разу не видел этих монстров. Ему попадалось множество других – от каменных чудовищ на западе до почти даже красивых, покрытых перьями ящериц на юге, – но вот что касается сирен, то он лишь слышал их пронзительные, дьявольские вопли и не более того. Ему очень хотелось увидеть животных старого мира, о которых он читал в книгах.

– Эй, Мегз, как думаешь, кого напоминали собой слоны?

– Да тихо ты! – зашипела на него она. – Я же сказала тебе мол…

– А это еще что такое?

Она проследила за его пальцем, показывавшим на дверь в конце коридора, и хмурое выражение на ее лице сменилось улыбкой.

– Надеюсь, вход, через который мы сможем попасть внутрь, – ответила она, – вперед, мы и так уже потратили впустую кучу времени.

Он торопливо зашагал за ней, но вскоре отстал. А когда догнал, она уже стояла на коленях у приоткрытой двери. На стене висела видеокамера.

Магнолия посветила на зазубренную, ржавую обшивку двери. По всей ее поверхности, до самого низа, тянулись длинные вертикальные борозды, будто пропоротые вилами. Дверь, если уж на то пошло, не открыли, а сорвали с петель.

– Опять сирены? – спросил он.

Луч света Магнолии выхватил из мрака вмятину размером с дыню – в дверь будто колотили огромной головой.

– Я… Нет, не думаю. Мне не приходилось видеть сирен с когтями, способными оставлять такие глубокие царапины.

Она встала, луч фонаря Роджера упал на ее лицо. Он старался не смотреть на ее профиль, но даже в шлеме, когда большую часть ее лица скрывал щиток, девушка все равно была прелестна. Перехватив его взгляд, она закатила глаза и шагнула к двери.

– Нет, – возразил он и мягко положил ей на плечо ладонь, – первым пойду я.

На этот раз Магнолия спорить не стала.

Он убедился, что вставил патрон в патронник, и посветил в коридор. С места, где они остановились, за сорванной с петель дверью виднелся только лестничный пролет.

Роджер втянул живот, немного пригнулся и проскользнул в щель между створкой и косяком. А оказавшись внутри, тут же посветил по лестнице вниз на площадку, уставленную полками с ящиками. На стене висела вывеска, но выцветшую надпись на ней он разобрать не смог.

Повернувшись, чтобы махнуть Магнолии идти, дайвер увидел, что с внутренней стороны к двери приварили накрест несколько балок. Роджер посветил на разрушенное заграждение. Болты, которыми их привернули к бетону, были на месте, но металл не выдержал натиска силы, сорвавшей дверь с петель, что бы эта сила собой ни представляла. Стальная поверхность до сих пор была изрыта оспинами от пуль. Подняв фонарь, он медленно провел лучом по стенам, усеянным шрамами перестрелки.

Нет, не перестрелки, а настоящего сражения.

Магнолия протиснулась в щель и посмотрела на искореженные балки.

– Черт, их же буквально срубили!

– Для этого наверняка требовалась колоссальная мощь, – ответил Роджер.