Адские ныряльщики. Призраки - Николас Смит (2017)

– Не думаю, что мы их получим, – сказал он.

Катрина резко вскинула на него глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Электрический шторм заблокировал все каналы связи с ними, – ответил Джордан, внезапно осознав допущенную ошибку.

– Но ведь время не стоит на месте. Это касается и их, и нас – всех и каждого.

– Время не стоит на месте вот уже двести шестьдесят лет, а мы все еще держимся в воздухе, – сказал он.

– Если только Уивер не обнаружит что-нибудь, способное спасти нас там, внизу, это всего лишь вопрос времени. Ведь мы, Леон, движемся к концу, и ты прекрасно это знаешь.

Катрина погладила живот и долго разглядывала его, будто могла увидеть их нерожденного ребенка.

– От гибели рода человеческого нас отделяет одна паршивая буря или неурожай, – добавила она.

Джордан покачал головой.

– Мы выживаем так долго потому, что мужчины и женщины наподобие меня могли принимать сложные решения. Даже когда они не находят отклика, даже когда нас ненавидят, а каждая жертва, которую нам приходится приносить, уносит с собой частичку нашей собственной души, мы должны выполнять свой долг перед людьми. Я думал, ты это понимаешь.

Катрина, наконец, подняла на него взгляд. В ее глазах явственно читалось презрение.

Джордан подумал было ей все рассказать, но что хорошего из этого получится? Доказать, что она не права, можно было, только отправив вниз Роджера, чтобы он обнаружил криогенные камеры. Ему оставалось лишь надеяться, что корабль не заплатит за это слишком высокую цену. Потеря в дополнение к Магнолии Уивера, Эндрю и Роджера представлялась дорогим, но крайне необходимым средством, позволяющим доказать его правоту. Надежда выжить у них была только одна – и дальше идти по избранному пути.

– Мне больно видеть, когда ты на меня так смотришь, но ведь кому-то на корабле надо играть роль и отрицательного персонажа, – сказал он, – и я взвалю на свои плечи это бремя, если благодаря этому выживет мой ребенок.

– Наш ребенок, – поправила его она таким тоном, будто мысленно была в миллионах миль от него.

Ее рука неустанно двигалась по кругу, поглаживая живот.

– Жизнь будет продолжаться, Катрина, – сказал он, – тебе лишь надо мне поверить. На всем корабле ты единственный человек, которому я на самом деле доверяю.

В люк постучали.

– Договорим потом.

Он поцеловал ее в щеку и встал.

– Открыто.

Люк открылся, и порог переступил сержант Дженкинс.

– Капитан, я посадил Дженет Гарднер в камеру.

Джордан почувствовал, что Катрина окатила его сердитым взглядом, но упорно продолжал смотреть на полицейского.

– Благодарю вас, сержант. Приведите ее в комнату для допросов. Я сам ею займусь.

Как только Дженкинс ушел, Катрина будто вынырнула из оцепенения.

– Ты арестовал Джангу?

– Да, – ответил он, подошел к люку и взялся за ручку, – просто верь мне, это единственное, о чем я тебя когда-либо просил.

Катрина выпрямила спину и вскинула руку, натянуто отдав ему честь. Ее взгляд принял холодное, жесткое выражение, и Джордану показалось, будто прямо перед его носом захлопнули дверь.

– Мне нужно решить вопрос, с которым капитан Эш должна была разобраться еще много лет назад, – сказал он, – вы, лейтенант, тем временем примете командование мостиком.

__________

Уивер ненавидел одиночество, особенно на поверхности. Его сломили дни блужданий по Гадесу после того, как прямо у него на глазах рухнул его дом. По прибытии на борт «Улья» он несколько месяцев спал, не выключая свет и держа открытой дверь, чтобы слышать доносившиеся из прохода голоса пассажиров.

Для человека, ненавидевшего мрак и тишину, Бастион Хиллтоп представлял собой кошмар наяву. В замкнутом пространстве отсутствовали любые звуки, будто он шагал в космосе. Покой нарушали лишь раздававшиеся время от времени пронзительные вопли – единственное, что было еще хуже тишины.