Питбуль - Анне Ханкок (2021)

— В каком смысле?

— Он мне показался таким… ну, не знаю. Подленьким! От него исходила какая-то странная вибрация, и он моментально связал твой утренний звонок с моими вопросами о Мии Сарк. Не странно ли?

— Разве ты не сказала только что, что Том Мазорек выступал свидетелем по этому делу?

— Да, но…

— Думаю, это не так уж странно.

— Ну да, если смотреть на это под таким углом, но…

Элоиза глубоко вздохнула, подыскивая слова. Она не могла объяснить, почему именно на Карла Ребеля среагировал ее внутренний радар.

Она услышала женский голос на заднем плане.

— Ты с Конни? — спросила она.

— Нет, я на совещании, так что, если у тебя больше ничего…

— Пришлешь мне контакты Зельнера?

Шефер что-то пробормотал и положил трубку.

Элоиза засунула телефон в задний карман и заглянула в холодильник. Там стояло четыре бутылки пива незнакомой ей немецкой пивоварни «Кромбахер Пилс» и красный пакетик кофе «Гевалия».

Больше ничего не было.

Она взяла на заметку, что надо будет не забыть купить кое-что по мелочи на обратном пути из Бенниксгорда. Мортен Мунк прислал ей краткий обзор адресов и мест работы Яна Фишхофа в 90-е годы, и оказалось, что Элоиза все запомнила правильно: Ян действительно жил на ферме и работал там в одно время с Томом Мазореком.

Она зашла в комнату и убрала блокнот и айфон в сумку. Потом вышла в коридор и захлопнула за собой входную дверь.

17

Неудивительно, что Ян Фишхоф решил поселиться в Драгере, вырос-то он здесь, думала Элоиза, въезжая в Ринкенес. Городки очень походили друг на друга, и в них было что-то, напоминавшее старую песню Шу-Би-Дуа про летнюю Данию. Зерно горело на полях, беленая церковная колокольня вытягивала шею так, что ее было видно с главной дороги, а на заднем плане мелькал Фленсбургский фьорд.

Она припарковалась во дворе перед отелем «Бенниксгорд» и направилась к главному зданию: белому двухэтажному особняку в неоклассическом стиле с соломенной крышей и голубыми оконными рамами.

На ресепшене ее встретила женщина с короткими, окрашенными хной волосами. Она была одета в длинное развевающееся летнее платье, а на восьми пальцах у нее были янтарные кольца: большие окаменевшие кусочки смолы желтых и коричневых оттенков создавали впечатление, что на руках у нее золотые кастеты.

Ее взгляд скользнул по Элоизе, и она приветливо улыбнулась:

— Добро пожаловать! Я могу вам чем-то помочь?

— Надеюсь, — сказала Элоиза. — Я ищу того, кто мог бы рассказать мне, каким было это место до того, как его превратили в поля для гольфа и застроили отелями.

Женщина кивнула и потянулась к стопке брошюр, лежавших на стойке. Она положила одну из них перед Элоизой и открыла первую страницу, где на весь разворот была напечатана старая черно-белая фотография.

— Многие сотни лет Бенниксгорд представлял собой район традиционного землепользования. Первые постройки здесь появились в…

Элоиза подняла руки, прерывая ее.

— Нет необходимости путешествовать во времени так далеко, — сказала она. — Меня интересуют исключительно 90-е годы.

Женщина закрыла брошюру.

— Вы хотели бы узнать что-то конкретное?

— Да, я… — Элоиза колебалась, пытаясь прикинуть возраст женщины. Та казалась минимум на десять лет моложе Фишхофа. — Я знаю кое-кого, кто работал здесь в то время, но думаю, он намного старше вас. Его зовут Ян Фишхоф, Вам о чем-нибудь говорит это имя?

Женщина с сожалением сжала губы.

— Увы.

— Может быть, кто-то из ваших коллег может помочь? — Элоиза попыталась заглянуть в заднюю комнату. — Может быть, кто-нибудь работал здесь тогда?

— Владелец у Бенниксгорда тот же, что и тогда, но он в Шотландии и вернется только на следующей неделе, так что могу посоветовать связаться с Хансом Галлахером. Без сомнения, он много знает о тех временах.

— А кто это?