Питбуль - Анне Ханкок (2021)

— Йохан — это тот, с кем они были в ту ночь, верно?

Ингеборг Сарк кивнула.

— Он так и не оправился от случившегося.

— А где он сейчас, вы не знаете?

— Он все еще живет здесь. У него автомастерская недалеко отсюда. Милый мальчик. Каждый год на годовщину он приходит проведать меня. Думаю, нам обоим приятно поговорить с кем-то, кто знал Мию. Кто помнит ее такой, какой она была до того, как стала исчезнувшей девушкой. — Последние два слова она произнесла, рисуя в воздухе кавычки пальцами. — Нас осталось не так много.

— А та девушка, которая пошла с ними гулять в тот вечер? Их же было трое, верно? Девушка по имени Мария Луиза?

— Малу Янг, — кивнула она. — Тогда никто не называл ее Марией Луизой.

— Они дружили с Мией?

— Еще как. Они были почти неразлучны в течение нескольких лет. — Ингеборг Сарк устремила взгляд на камин, находившийся с другой стороны от журнального столика. Камин был похож на открытую пасть, пустую и черную от копоти.

— Звучит глупо, когда я говорю об этом, но я ужасно ревновала к тому, насколько они были близки — они почти что вели себя так, будто были влюблены друг в друга. Но с возрастом все изменилось. Они начали вырастать из этих отношений и отдаляться друг от друга в последний год или около того. По крайней мере, так Малу сказала тогда полиции. И именно она рассказала им, что той весной Мия встречалась с каким-то парнем.

— Это был ее молодой человек?

Ингеборг Сарк пожала плечами.

— Его допрашивали по этому делу?

— Нет, потому что мы не знали, кто он. Малу просто видела их вместе несколькими неделями ранее и сказала, что Мия держала все в секрете. Она думала, что они могли уехать вместе, но… нет. — Она покачала головой. — Ничего мне не сказав? И не зайдя домой? Нет. Она бы никогда так не поступила.

— Она тоже навещает вас, эта Малу? — спросила Элоиза.

Ингеборг Сарк слегка фыркнула и покачала головой.

— Она поступила в медицинское училище в августе того года, когда пропала Мия, и с тех пор я ее не видела. Я слышала, она теперь работает в больнице в Видовре. Что она педиатр. — Она произнесла это слово с издевкой и засмеялась тихим, безрадостным смехом. — Я часто ловлю себя на мысли: как бы мне хотелось, чтобы это была она. Лучше бы тогда пропала Малу, а не моя дочь. А потом я представляю себе Мию в белом врачебном халате со стетоскопом на шее в детской палате какой-нибудь больницы. Меня можно назвать из-за этого плохим человеком, как вы думаете?

Элоиза покачала головой:

— Вас можно назвать человеком.

— Иногда, когда я бываю в Бругсене, я встречаю матерей бывших одноклассниц Мии и вижу по их лицам, что они думают: «Хорошо, что это случилось с дочерью Ингеборг, а не с моей. Хорошо, что это не я!»

— Они тоже всего лишь люди, — сказала Элоиза. — Я уверена, что они не имеют в виду ничего плохого.

— Ну, не знаю… — Ингеборг Сарк опустила глаза и глотнула вина.

Элоиза просмотрела свои записи.

— В одной из первых статей, посвященных этому делу, есть свидетель из таверны, который назвался Томом Мазореком. Это имя вам что-нибудь говорит?

Ингеборг Сарк подняла голову и несколько раз моргнула.

— Том?

— Да. Вы его знали?

— Да, я… — Она прищурилась и озадаченно посмотрела на Элоизу: — Почему вы спрашиваете о нем?

— Как вы познакомились?

Ингеборг Сарк слегка пожала плечами, и на ее щеках проступили красные пятна.

— Он помогал искать Мию, когда она исчезла, и он был рядом со мной после этого.

— Вы встречались?

— Нет, между нами не было того, что обычно ассоциируется с отношениями. Наши отношения выглядели более нетрадиционно.

— Но у вас была… — Элоиза подняла брови и кивнула, — …физическая связь?

Ингеборг Сарк закуталась плотнее в черный костюм и нерешительно покачала головой.