Питбуль - Анне Ханкок (2021)

— Литовцы, о которых я говорю, имеют целью только одно, — сказала Августин, — и это деньги — и как альтернатива, украсть что-то или кого-то, за что они смогут получить денег, ну а ты, при всем моем уважении, копаешься тут в довольно старом дерьме.

Она постучала ногой по изношенной шине «Хонды».

— Другими словами, они, по всей видимости, вряд ли были заинтересованы в этом, и хотя Конни красива и очаровательна, она — без обид — уже достигла среднего возраста, а значит, не попадает в группу риска по похищениям.

Августин взглянула на маленькую кирпичную виллу за спиной Шефера.

— Вы начали коллекционировать вазы эпохи Мин или яйца Фаберже с тех пор, как я была у вас последний раз?

Шефер бросил на нее ледяной взгляд.

— Хорошо, но что же им было нужно? — спросила Августин. — Зачем кто-то копается в твоем багажнике и изучает старые папки посреди ночи?

Шефер провел рукой по волосам и посмотрел на машину, не концентрируя взгляда ни на чем.

— О чем думаешь? — спросила она. — Что тебе говорит интуиция?

Шефер встретился с ней глазами и покачал головой.

— Ничего, — соврал он.

Конни сидела за кухонным столом, когда Шефер вошел в дом после того, как отпустил Августин и сотрудников НКЦ домой. Она забралась с ногами на стул и сидела, обхватив колени руками. Когда Шефер вошел, она подняла на него темные, влажные от слез глаза и поймала его взгляд.

— Ты не поехал в больницу? Мне сказали, тебе нужно сделать рентген.

— Завтра сделаю.

— Но, Эрик, это может быть опасно, если ты не…

— Сделаю завтра, милая. Не беспокойся. Я в порядке.

Шефер остановился у стола, сложил руки на спинке стула и серьезно посмотрел на Конни.

— Что такое? — спросила она.

— Тот чувак, к которому ходит Элоиза. Тот старик…

Конни подняла голову и сдвинула брови, удивленная сменой темы. Она вытерла слезу с щеки тыльной стороной ладони.

— Ян Фишхоф? — спросила она.

Шефер кивнул.

— Что ты о нем знаешь?

12 июля, пятница

24

Элоиза открыла глаза и немного полежала, хлопая глазами, пока не осознала, где находится. Комната была залита солнечным светом, ночные видения исчезли. Она понятия не имела, сколько проспала. В Копенгагене она никогда не заводила будильник, потому что привыкла просыпаться под звон колоколов Мраморной церкви в восемь часов. Здесь же было слышно только жужжание шмелей на цветочной клумбе под раскрытым окном. И чириканье птиц в саду.

Она потянулась за телефоном и увидела, что экран все еще темный. Батарея так и не зарядилась. Она попробовала воткнуть зарядное устройство в другую розетку, но ничего не изменилось. Она стянула с кровати покрывало, завернулась в него, спустилась вниз, вышла на площадку перед домом, открыла машину и поставила телефон на зарядку там.

На кухне она взяла из холодильника пакетик с «Гевалией» и залила в кофемашину воды. Открыв пакет с фильтрами, она увидела, что он пуст. Громко хлопая дверцами, она стала искать фильтры в шкафах и ящиках. Ее внутренний кофеман начинал паниковать, что не получит свою утреннюю дозу.

Она встала на цыпочки, ощупывая жестяные банки и пакеты с мукой и панировкой в верхнем шкафу, и провела рукой над полкой, проверяя, не завалялся ли где-нибудь фильтр. Она нащупала что-то, потянула, и оно с грохотом упало на пол.

Пригоршня патронов рассыпалась по клетчатому линолеуму, как мыши, разбегающиеся в разные стороны. Это были красные дробовые патроны с латунным колпачком, упаковка которых лежала сверху в шкафу. Элоиза собрала их, положила обратно в коробку и поставила на кухонный стол рядом с раковиной.