Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

Я подошла к нему, разглядывая предметы на столе, удерживаемые магнитами. Дневники, чернильницы, пресс-папье и пистоли – вещи, изначально принадлежавшие Босе или взятые на корабле капитана Труско. Несколько изданий «Книги миров», одно гораздо более раннее, чем том, который я держала в руке. Рассказ самой Фуры о ее приключениях: «Истинное и точное свидетельство». Я открыла его машинально, как делала много раз, поскольку, что бы ни думала о сестре в последнее время, я никогда не переставала восхищаться усердием, с которым она заполнила эти страницы.

Они были вложены в обложку «Книги миров» 1384 года издания, – когда-то принадлежавшая капитану Ракамору, эта книга была одной из немногих осязаемых связей с нашим бывшим нанимателем, а потому имела большое значение и для меня. Мои пальцы погладили старый форзац с мраморным узором, который был поврежден еще до того, как Боса его изуродовала. Возможно, все дело в моей повышенной бдительности, но я заметила одну вещь, которая раньше ускользала от внимания. В нижнем углу форзаца было пятно, где мраморная бумага стерлась почти до основного материала обложки. Похоже, это произошло не само по себе. Мне подумалось, что кто-то пытался избавиться от сделанной там надписи.

Отложив книгу – в эту комнату меня привела не она, – я обратилась к журналам. Узнать их было довольно легко. Я видела оба раскрытыми на столе, когда Фура читала один и делала записи в другом. Они были прижаты пистолями, которые я передвинула, мельком бросив взгляд на номинал и поразившись тому, с какой небрежностью я теперь обращаюсь с многомерными монетами. Журналы начали дрейфовать прочь от стола, и я потянулась к ним свободной рукой.

– Уверены, что я не смогу помочь, мисс Адрана?

– Она просила тебя хранить от меня какие-нибудь секреты, Паладин?

Из его динамиков донесся быстрый взволнованный стрекот, похожий на звук биржевого тикера[5], который отец когда-то держал в гостиной на первом этаже, когда у него были акции, за которыми стоило следить.

– Я обязан служить и защищать вас обеих, насколько это в моих силах.

– Полагаю, это означает, что такая просьба могла прозвучать, но подобное противоречит твоим глубинным программам. Разве что она уговорила Сурт перемонтировать твои основные приоритеты.

Он что-то протрещал и опять вспыхнул.

– Мои приоритеты непоколебимы и не зависят от внешнего влияния. Я служу сестрам Несс, но я не раб, а свободная машина – робот Двенадцатого Заселения, солдат и защитник, удостоверенный свидетель Последних Дождей Сестрамора.

– Знаю. Мне не следовало спрашивать. И вообще, я сожалею о некоторых вещах, которые сказала и сделала тебе на Мазариле. Ты хорошо помнишь дом, Паладин, или эти воспоминания были повреждены, когда тебя сломали?

– У меня была одна жизнь, потом другая, а теперь – эта. Я помню очень многое, но забыл гораздо больше. Вы никогда не были так жестоки, как вам кажется, и очень часто я заслуживал вашего презрения, потому что не был полностью жив.

Чувствуя, что прямым допросом я добьюсь немногого – да мне и не хотелось беспокоить робота без нужды, – я оглядела стол в поисках улик, и те не преминули броситься в глаза.

На столе, прижатые магнитами, лежали два листочка, явно вырванные из вахтенных журналов или чего-то подобного. Разлинованные, с напечатанными заголовками, заполненные от руки. Один – обычным, разборчивым почерком, зато другой – причудливыми угловатыми значками, которые показались мне какой-то разновидностью шифра.

Я сосредоточилась на том листе, который могла прочитать, и изучила содержание записей.

4/7/96 15:00 усиление потока, восьмерка в девятку – убрали сол-брамсели на всякий случай

19/7/96 03:00 штиль, но на предстоящую вахту прогноз усиления активности до среднего уровня

30/7/96 09:00 восьмерка снизилась до семерки – предположительно благоприятные условия, но благоразумно оставить штаг-завал-тали на крыльях по правому борту