– Представляете, из здания полиции пропали орудия убийства сар Торриаса, все четыре дубины. Никто ничего не видел, а их нет, исчезли, как будто и не было! Мало того, исчезли трупы, которые успели захоронить. И все это произошло накануне того, как к нам в Брумен должен прибыть представитель Дома Истины из самой столицы. И к чему бы все это?

Действительно, к чему? Только не утверждайте, пожалуйста, что маги этого Дома умеют добывать сведения из уже начавших разлагаться трупов. И тем более общаться с кусками дерева, пусть и окольцованного железом, – мы с вами взрослые люди.

– Господин сарр Клименсе, на вашем месте я проявил бы величайшую осторожность. Почему-то у меня есть уверенность, что смерть сар Торриаса не случайность, она должна была прикрыть вашу. К тому же дубинки пропали.

Тробнир упорно не желал упоминать вслух о Шестом Доме.

Глава восемнадцатая

– Как добрался, Даниэль? – первым делом поинтересовался Клаус сар Штраузен, когда у меня наконец появилось сомнительное счастье вновь его лицезреть.

Кривлю душой – нашей встрече конечно же был рад.

– Без происшествий.

Если не считать небольшой скандал, которому стал свидетелем на придорожном постоялом дворе, где нам пришлось заночевать, догоняя сар Штраузена. Если быть точнее, случился он по соседству, на расположенной рядом почтовой станции. Не вольной, хозяином которой мог стать любой, но принадлежащей короне. Громкий пронзительный голос требовал незамедлительно предоставить ему лошадей, поскольку дело срочное и не терпит никаких отлагательств.

– Вам нужны неприятности?! – кричал в лицо седому старику-смотрителю какой-то господин. – Так вы сейчас их получите!

Окинув беглым взглядом этого господина, безошибочно можно определить: типичный благер, никчемный и абсолютно ничего собой не представляющий.

– Поймите, нет у меня ни малейшей возможности предоставить вам свежих лошадей! – оправдывался смотритель. – Очень прошу вас войти в мое положение.

– Ах вот, значит, как? – продолжал орать господин, наседая грудью на старика и в конце концов прижимая его к стене станции. – Вы плохо понимаете слова человека, спешащего так, что ему некогда поесть и выспаться, настолько у него срочные дела!

Старик, а что ему еще оставалось, продолжал бубнить как заученное, что перемена лошадей будет только к вечеру, поскольку свежие все разобраны, а тем, что имеются, необходим отдых. Тяжкое зрелище: и смотритель ничем не может помочь, и в тупую голову господина никак не может пробиться мысль, что, продолжай он орать и брызгать слюной на протяжении многих часов, ситуация не изменится. Кончилось тем, что он обратился ко мне за моральной поддержкой. Начав жаловаться, что чернь не в состоянии понять элементарнейших вещей. Чтобы не затягивать надолго, пришлось сочувственно ему улыбнуться. Забавно было наблюдать за тем, как он поперхнулся на полуслове.