Мой хозяин дракон - Оливия Штерн (2021)

– Отчего же, могу, – сказал дракон. – Санна Кора – моя таури. Это такая редкость и так ценно.

Ли Хинн прищурился, покачал головой, как будто о чем-то раздумывая.

– Вам нужно как следует беречь вашу невесту, Арктур. Она – ваше сокровище. Будь я моложе лет на тридцать, непременно бы попытался ее украсть.

И Ли Хинн улыбнулся нам обезоруживающей улыбкой, с какой старый, умудренный жизнью человек может смотреть на своих детей.

Так незаметно я пришла к выводу, что иногда, чтобы все изменилось, надо просто не бояться рискнуть. Конечно, спасая малышку Айту, я совершенно не думала о том, что будет после. И в мыслях не было чего-то вроде «вот я сейчас, а потом все они». Но так получилось. Левия больше не поджимала губы, глядя на меня. Другие слуги улыбались чистосердечно и приветливо. Драконы из клана Ши почтительно кланялись. И самый главный дракон неуловимо изменился, словно в ту самую ночь, когда носил меня на руках, ухитрился разглядеть во мне что-то такое, что разом приподняло меня – пусть и совсем немного – над понятными и доступными ему женщинами.

Он перестал пытаться меня соблазнить. Все ночи проводя со мной, прекратил щупать за все интересные ему места и стягивать панталоны – вместо этого обнимал меня, мягко притягивая к себе… и так мы засыпали, он – жадно вдыхая мой запах и своим дыханием грея макушку, а я – млея от легкого, щекотного страха, ощущения горячего мужского тела рядом и одновременно – от чувства покоя и защищенности. Во мне медленно просыпалась вера в то, что самое плохое уже позади и что никогда и никто больше не похитит меня и не выставит на тот помост.

Помимо этого произошли и другие перемены в моем существовании. Как и обещал Арктур, мне отдали библиотеку. Она здесь была небольшой – всего-то одна комната, где вдоль стен расставлены стеллажи с книгами, – но невероятно запущенной. Вначале пришлось обмести лохмотья пыльной паутины, а затем я принялась влажной тканью протирать старинные кожаные переплеты. В центре библиотеки стоял изящный столик на резных ножках, там же лежала еще одна толстая книга – библиотечный реестр. И, поскольку мне надлежало его обновить, так я и работала – протирала книги, а затем записывала их названия.

Можно, конечно, поморщиться и сказать, что это – крайне скучная работа, да и вообще девушке вроде меня не пристало перебирать пыльные полки, но… Мне нравилось то, что я делаю.

Ощущение старинных пергаментных страниц под руками успокаивало и волшебным образом вышибало прочь все тревожные мысли. Я даже перестала с тоской думать о том, что рано или поздно лорд-дракон потребует того самого ребенка.

Да и как он мог что-то потребовать? Последнее время он был сама галантность, а я… ловила себя на том, что посматриваю на дракона с интересом. В конце концов, он был приятным собеседником, красивым мужчиной. Не таким красивым, конечно, каким три года назад я представляла себе своего жениха – а представляла я его себе почему-то белокурым, с нежным румянцем на щеках и непременно в голубом камзоле, – но было в драконе что-то очень притягательное, в нем чувствовался несгибаемый стержень. И внутренний огонь, отблески которого, словно от детского фонарика, я ловила на лице Арктура, когда тот рассказывал что-нибудь очень занятное.

В библиотеку ко мне частенько прибегала Айта. Подозреваю, что Левия сама отрядила ее мне помогать, потому что девочка с охотой приносила мне пыльные фолианты, забавно чихала и временами рассказывала сплетни драконьего замка.

– Какой добрый дедушка этот Ли Хинн, – говорила она, – настоящий маг. Он не жадничает, помогает всем. Вон, давеча тетка Пуния ошпарила руку на кухне, так он залечил, и еще и отвар дал. Не то что этот…

Понятное дело, под словом «этот» надо было понимать изгнанного Фейдерлина.

Или вот:

– Санна Левия бурчит, что припасов не хватит, если гости прибудут. А еще поденщиц кормить надо.