Край чудес - Ольга Птицева (2020)

– Думаешь, не прочухают камеры? – засомневался Вадим.

– Если правильно напугаем, то не прочухают. Совсем зеленые.

Они и правда были молоденькие. Тот, что блогер, пыжился и нагонял на себя важность. Бородатый оператор не вникал в суть. А девчонка – короткая стрижка, грустные глаза – смотрела цепко, но вчитываться в бумаги не стала.

«Вот это подпишите, пожалуйста, – попросил их Костик. – Это про ответственность за травмы. Если что, я не виноват».

И блогер подмахнул не глядя. Костик умел прикидываться простачком. Невнятная внешность, белесые волосы, одежда попроще, взгляд понаивнее. Маринка так хохотала, пока он собирался на встречу, что начала икать.

«Тебе лет шестнадцать!» – «Значит, тебя посадят за совращение малолетних», – отшутился Костик, поцеловал ее, но нужно было бежать на метро. Такие, как проводник по Ховринке, на машине не ездят. И на встречи не опаздывают. Дьявол же в деталях – если все учесть, то любой поведется. Вот и ребята эти повелись.

– И ты сам туда попрешься? – спросил Вадим.

Значит, сценарий уже прочитал.

– Ага, – беспечно откликнулся Костик. – Я локацию помню. Чуток освежить, и с закрытыми глазами найду дорогу.

– Там написано, что в середине ты выйдешь, но как, я не понял.

– Спрыгну с восьмого этажа, – медленно ответил Костик, наслаждаясь эффектом.

– Твою же мать… Ты псих, – проговорил Вадим, не скрывая восхищения.

– А то. – Костик задумался. – Надо только нарыть информации про нашу троицу. Соцсети, бложики, каналы. Нужны все болевые точки, понял?

– Точно псих, – подвел итог Вадим. – Будет сделано.

⁂

Прыгать оказалось страшнее, чем он думал. На репетициях, скомканных и суматошных, он пробовал шагать через Край, но тогда повсюду горел свет и натянутые на уровне шестого этажа страховочные тенты для эквилибристов были видны. Костик даже расстроился, что падать будет так недолго. Как бы потом у героя не смазались впечатления от финального прыжка.

Но когда Костик застыл у непроглядной темноты шахты, потный от бега и усталости, совершенно чумной от всего происходящего, а трясущийся Южин, которого он дожимал битый час, переходя все немыслимые границы допустимого, все-таки приказал ему прыгать, то страшно стало по-настоящему. Тем самым жгучим, иррациональным страхом, который Костик испытал в детстве, только хруста скорлупы под ногами не хватало.

Позади них топтались остальные. Бородатый Тарас что-то мямлил, сердобольная Кира пыталась остудить Южина. От натуги у Костика даже слезы выступили. Самые настоящие, не наигранные слезы. Он мог бы сейчас в последний раз посмотреть на Киру, между ними точно случилась химия, она прониклась сочувствием к проводнику, и прыжок, до которого оставалась пара секунд, ударил бы по ней больнее, будь между ними последний зрительный контакт. Но Костик решил, что эта сцена играется только для Южина. Тот заслужил. Открылся, дал себя задеть, разрешил покопаться в самом болезненном. Так что пусть это будет только его опыт.

Снизу шахты дул горячий ветер. На шестом стояли двое рабочих, строительный фен в их руках гудел, а подсветка выдавала эффект пылающего пламени. Они и лестницу Ховринки растрясли с помощью мощных колонок и перфораторов. Дешево и сердито.

Костик обтер лицо от пота, вздохнул поглубже и на выдохе шагнул вниз. Сердце сделало кульбит, застряло на уровне горла. Тенты мягко спружинили, принимая на себя вес тела, рабочие в четыре руки втащили Костика внутрь.

На этаже беззвучно суетились. Загримированные в пропитых бомжей актеры стояли в углу. Костик отряхнулся и пошел к ним.

– Выход на лестницу заблочили, все ок, – прошептал в наушнике Вадим. – Сигареты на постаменте вспыхнули. Идем дальше.

Костик подошел к актерам. Имена он не запомнил – кастом занималась Марина. Положил ладонь на плечо той, что в сценарии значилась Ларкой.

– Подинамичней там, – попросил он. – Не проседайте.