Край чудес - Ольга Птицева (2020)

Тарас помнил, каково это – лежать на полу, смотреть снизу вверх на того, кто сильнее, злее и увереннее, что право повалить и плюнуть ему причитается по умолчанию. Он даже посмотрел на этот пол, вдруг в ногах до сих пор валяется толстый потный шестиклассник. Но нет, там были лишь грязь, кирпичная крошка, пожженная сигаретная пачка. А еще тени. Приглушенный краем рубашки фонарик вытягивал их и скручивал. Тени ползли по полу, расходились изодранными лоскутами, обступали притихшего Костика. Южин, подкачанный в грудине и плечах, был тонконогим. Удар по колену – и ножки сами подломятся.

«Ну, ударь, – разрешил себе Тарас. – И служить тебе, нищеброд ты сраный, от звонка до звонка».

– Угомонись, – процедил он вслух. – Еще бомжи услышат.

Самих их слышно не было. Только костерок потрескивал. Что за маргиналы такие беззвучные? Трезвые? Или сами боятся? Или нет там никого? А огонь откуда? Тарас схватил притихшего на полу Костика, рывком поставил на ноги и обернулся к Южину. Тот смотрел перед собой.

– Без кольца не пойду!.. – упрямо повторил он.

И его бы встряхнуть как следует. Стоят тут, как дебилы, а ролик сам себя не снимет. Трясти Тарас не стал. Фыркнул насмешливо, мол, ну чего ты разнылся, пошли давай, у нас же проект. А Южин взорвался.

– Я вам заплатил!

Тарас вспыхнул, но заставил себя отвести глаза. Если встретиться взглядом, то надо бить. А как ударишь, если он и правда заплатил?

Тени на полу стали плотнее и шире, будто успели разрастись. Тарас переступил ногами. Но лоскуток тьмы, исходящий от них, не шелохнулся. Тарас сделал еще один шаг. Тень нехотя дернулась, толкнула соседнюю, та пошла рябью и поползла вперед. Это Кира выбралась из лестничного пролета, согнувшись под весом набитого рюкзака.

Тарас хотел крикнуть ей: не наступай! Посмотри под ноги! Там же движется, ползет. Ты не видишь, что ли? Тарас четко понял: если Кира наступит на тень, что тянется смутным отростком к ее подошве, случится беда. Какая – не важно. Но непоправимая.

– Бежим! – взвизгнул Костик и понесся по коридору, перепрыгивая лоскуты теней, раскиданные тут и там.

Тарас оттолкнулся от ближайшей стены, чтобы дать себе силы на разгон. Рука впечаталась в холодное и склизкое, будто жабу в заросшем пруду нащупал. Только жабы не было. Был бетонный угол, заполненный густой темнотой, слишком плотной, чтобы не обратить на нее внимание. Влажной и пульсирующей на ощупь. Неуловимо крутящей внутри себя, как снег кружится в ночной метели. Тарас отскочил, тень подалась за ним, но луч фонарика преградил ей дорогу, и она осталась в углу. И даже взгляд ее, несуществующий, но тяжелый, чувствовался на коже. Тарас сорвался с места, не помня уже, от чего именно бежит – от бомжей, погасивших костер, или от тени, что следовала за ним по пятам.

– Кто там?.. – раздалось за спиной Тараса, но он не стал оборачиваться.

Внутри него плескался страх. Будто воды напился перед физрой и она бьется в желудке, вот-вот поднимется по пищеводу, а дальше либо сглотнешь обратно, либо опозоришься с этого дня и до выпускного вечера.

Они неслись по коридору вслед за Костиком, а тот петлял, запинался в собственных ногах и оборачивался через плечо так резко, что Тарас мог бы услышать хруст позвонков, только в ушах у него звенело. Левый бок налился болью, воздух застрял в горле, Тарас привалился к стене и закрыл глаза. За ними никто не гнался. Не было ни тяжелых шагов, ни крепкого матерка. Из коридора слабо несло гарью. Тарас с трудом отдышался и заставил себя посмотреть. Под его ногами скорчилась тень. Это Кира светила ему в спину фонариком телефона.

– Ты живой? – оглушительным шепотом спросила она.

Тарас кивнул и с силой наступил на краешек тени. Та повторила его движение – послушная и плоская. Тарас обернулся на остальных. Все на месте?

– Слепишь, – бросил он Кире.

Злиться оставалось только на себя. И на Южина, который застыл в двух шагах с той же идеальной укладкой, что и раньше.