Ведун - Василий Сахаров (2016)

Сначала из Арконы привезли ручные жернова для измельчения сырья и большие варочные котлы, между прочим, очень дорогие, поскольку сделаны они были из железа. Из Ральсвика, где находились руянские судоверфи, доставили несколько видов клея, в основном сваренного из рыбьей чешуи, но были и растительные, и мездровые, и костные. Потом появились ветхие тряпки, собранные по приказу Векомира со всей Арконы, а следом доставили солому, опилки, проволоку, мел и всякую мелочь. В одном из продолговатых лодочных сараев жаряне оборудовали варочный цех, а в соседнем сложили пару сушильных печей. На подготовку мы потратили три недели, и только тогда начался сам процесс, который заставил нас побегать и покрутиться, а также выявил кучу неизбежных недоработок и нестыковок.

Во-первых, жернова. В них засыпали уже мелко рубленную солому, опилки и куски ветоши, но, чтобы перекрутить эту смесь в пыль, требовалось очень много сил. Вывод: работать можно, но требуется большая дробилка, такая, чтобы лошадь механизм крутила, а ещё лучше ветряк поставить. Да, вот в чём беда – ветряные мельницы в Европе только-только появляются, и делать их могут единицы. Кстати, зарубка на память: помимо пороховых дел мастеров поискать механиков, которые в состоянии сделать водяную или ветряную мельницу.

Во-вторых, процесс варки. Бурда, которая должна стать бумагой, источала жуткое зловоние, настолько сильное, что один из приставленных помешивать её людей даже сознание потерял. Вывод: помещение должно иметь хорошую вентиляцию, а рядом с котлом необходимо сделать порог, с которого удобно длинным черпаком мешать смесь.

В-третьих, клей, который нам поставили. Не знаю, каким способом корабелы Ральсвика его варили, но толку с большинства предоставленных образцов было мало. Как правило, корабельный клей быстро застывал и буквально цементировал варочную смесь, а когда мы добавляли в котёл воду, либо терял свои свойства, либо испарялся. Но зато растительный клей на основе древесной смолы, которого у нас было совсем немного, показал себя с наилучшей стороны. Вывод: нужны запасы растительного клея, а значит, необходимы люди, которые станут добывать в окрестных лесах смолу.

В-четвёртых – решётки. Они должны быть мелкоячеистыми, и пару штук примерно метр на метр жаряне сделали. Но тут возникла очередная проблема. Варочная смесь, зараза такая, всё равно просачивалась сквозь щели, и в итоге на решётках оставались только ошмётки. Попробовали после этого делать сырьё более густым, но тогда приходилось его вычёрпывать из котлов, а потом размазывать по решётке. И тут опять двадцать пять. Размазывали смесь, а она под давлением уходила вниз. Но не боги горшки обжигают. Мы со старостой посидели, покумекали и решили делать ровные поддоны с разъёмным дном, которые подкладывались под решётки. Это значит, чтобы сырьё немного подсохло и обросло корочкой, и только после этого поддон снимался, а решётка с сырым листом переносилась на печь. Вывод: что-то я делаю не так, и над процессом ещё работать и работать.

В-пятых, сама бумага. После нескольких неудачных варок, незадолго до наступления весны, у нас стали получаться более-менее приемлемые листы бумаги, толстые и жёсткие, картон картоном, вот только ломкий очень, чуть согнул – и все – хрусь! – и нет листика. Ладно, попробовали опять, и получилось уже получше, и по варке, и по сушке, так что первую партию бумаги, на которой можно что-то написать, я всё-таки сделал. Вывод: если постоянно что-то видоизменять и не стесняться экспериментировать, бумага на Руяне будет. И не просто картонка, вроде той, какая лежит у меня в заплечной сумке, а настоящая, тоненькая, беленькая.