Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

— А затем, что вот захотелось ему еще один подарок сделать перед свадьбой. Хочет, чтобы у тебя все было, ни в чем нужду не испытывала. Вот и решил, что в твоем хозяйстве человека не хватает.

Белана насупилась и надула губы. Ну вот: теперь сватовство лешего о-о-очень долго будут помнить и над ней насмехаться! А зря… Ну и что, подумаешь лесной хозяин посватался? Он же в шутку это сделал, она же не маленькая, все понимает. Зато только у нее будет женишок — леший. А сватовство — оно не всегда к свадьбе ведет. Так что поиграться можно. Не осудят.

Сзади тихонько подошла Снежана. Она уже успела накинуть на себя рубаху, что с ночи так и осталась лежать на пеньке. Русалка неторопливо завязывала плетеный поясок. И вдруг, посмотрев на Кирилла, она побледнела и отпрянула. Румянец схлынул с щек, будто его и не было вовсе! Снежана пристально всматривалась в лицо Кирилла. Брови ее сдвинулись. Казалось, она что-то мучительно вспоминает.

Перемены на ее лице не ускользнули от глаз Ярины и Русавы.

— Что, Снежана?! Что случилось? Что с тобой! У тебя даже губы побелели. Да не жми ты их так! Прокусишь!

Снежана медленно обернулась к новым подругам и тихо сказала: — Мне кажется — я его когда-то видела. Только вот где? Как-то все смутно, как в тумане… И кажется, мы с этим человеком были хорошо знакомы, и даже любили друг-друга…

При этих словах Ярина прямо-таки взвилась! Глаза хитро сверкнули. Показалось, что она на мгновение превратилась в мудрую лисицу, с коей так была схожа. Только сейчас русалки видели не спокойную неторопливую лисичку, что так любит посмеиваться над неразумными волками и даже берами, а свирепую хищницу, что защищает от врага свою нору. И неважно кто этот враг: лютая рысь, или тяжелый тур. Пощады ему не будет!

— Повтори… — тяжелым голосом сказала Ярина. В глазах блеснули грозовые молнии. — Повтори еще раз…

Неожиданно она обмякла и вновь стала прежней. Это Русава положила на ее плечо руку. А затем и Велла. От подруг ничего не скроешь, они-то видели, что Кирилл пришелся Ярине по сердцу. Такого не бывало, чтоб русалке нравился человек — во всяком случае они об этом не слышали — а вот оказывается, что и такое есть.

Ярина успокоилась. Виновато посмотрела на Снежану. Но та ничего не заметила. Так и стояла, глядя на Кирилла и о чем-то думая.

Да, эта ночь принесла множество тайн. Одна чудней другой. В их числе появилась и еще одна. Как это могла русалка-берегиня, еще вчера бывшая простой вендской девушкой, знать человека, который, как уверил их леший и подтвердила псица Шейла, в их мире появился только прошедшей ночью? Да они и сами догадались, что этот человек из далекого-далека. Кирилл одет совсем не так, как принято в Альтиде, да и в других землях такой одежды не носят; на руке у него одето невиданное наручье — часы; а главное, с ним появился чудный зверь, потомок исчезнувшего бога — псица Шейла…

— А ты уверена, Снежана? Может, тебе показалось? Может ты его с кем-то путаешь? — спросила Велла.

— Не знаю… Нет, не показалось. Я его знала, только вспомнить пока не могу. Ничего не могу…

Дальше расспросить Снежану так и не удалось. Потому что в это самое время из-за сосен послышался веселый гулкий лай и протяжный рев. Лай близился, и вот на конце косы возникло занятное зрелище. Средь сосен показался важно шествующий Дубыня. Леший вонзал свою клюку в песок, подбородок его был задран, а лицо выражало неописуемое довольствие и собой, и окружающим миром.

За ним, тяжело ступая когтистыми лапами и чуть косолапя, шли два бера. Один большой, а другой вполовину меньше. Мать и ее детеныш — годовалый сын-подросток. У беров принято, что подрастающее дите какое-то время остается при матери. Подросток помогает нянчить братьев и сестричек, которые родились позже — через год.