Очень Дикий Запад - Ульрих Бар (2020)

Раздался хлопок, не громче того, с которым производит выстрел мелкокалиберная винтовка. Такая была у ДиЗи в детстве. Ползун завалился набок, словно устал и прилег отдохнуть.

— Отмучался, болезный.

— Щелкунчик, — сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, снайпер со «Звездного».

— Балет Чайковского, — отозвался Кряж. — Горе от ума.

— Что?

— То! Я думал, мы в угадайку играем.

— А-а-а-а… Нет. Щелкунчик — мое имя.

— Понятно, — кивнул Кряж. — Пойдем, посмотрим? ДиЗи, жопки наши прикрой. И по сторонам зыркай.

Не дожидаясь ответа, Кряж направился в сторону поверженного ползуна, по дуге обходя прочие тела.

— Хорошая штука, — кивнул на оружие ковбой. — Что за винтовка?

— Это автомат. Вал называется. Есть и винтовка — СВ винторез. Из той же оперы. А что?

— Да так… Ты пойдешь, или тебе по нраву наши с Кряжем жопки прикрывать?

Щелкунчик хлопал ресницами, не зная, что ответить этому человеку в странной одежде.

— Сиди тихо, мы с мамой скоро вернемся, — ДиЗи решил отправиться за другом, оставив в прикрытии более опытного человека.— Чем больше общаюсь с этим чудаком, тем больше начинаю применять странные выражения. Надо завязывать, — еле слышно шептал ковбой, в точности повторяя маршрут Кряжа.

То, что увидел ДиЗи, заставило его задуматься. Помимо того мутанта,которого пристрелил Щелкунчик, ковбой насчитал еще пятерых. У всех была одна и та же проблема — круглое отверстие во лбу.

— А, это ты. Решил проветриться? — Кряж, казалось, не удивился тому факту, что за ним последовал не Щелкунчик, а именно ковбой. — Подойди. Видишь?

ДиЗи пристально всматривался в лицо убиенного только что ползуна и сравнивал с лицом другого, лежавшего в паре метров от него. Они очень походили друг на друга. Не чертами лица, как родственники, а неким неуловимым «клеймом», оставленным Стиксом. Тот паразит, который выжирает все человеческое изнутри, освобождая место для своего уродливого творения, знатно потрудился, заклеймив, словно скот в стаде, этих некогда бывших людьми существ.

— Что скажешь?

— Блевать охота, — признался ДиЗи.

—Молодо-зелено, учить тебя еще и учить.Смотри, — он провел невидимую черту, отделяя убитого Щелкунчиком от других. — Этот,— он пнул носком тяжелого ботинка ногу трупа, — ползун. А эти, — ткнул большим пальцем за спину, — бегуны. Иди за комон…

ДиЗи скривился.

— Слушай, Кряж. Перестань смешивать плохой английский со своим великолепным русским.

— Не нравится? А вы же, черти звездно-полосатые, всю нашенскую молодежь так говорить научили. Через каждое приятное, русское слово вставляют режущее слух: комон, бро, океюшки, мазер факер… Тьфу. Вот от чего блевать охота. А тут все милые мордашки.

Он подошел к бегуну и, склонившись, приподнял его голову, крепко ухватив за растрепанный чуб. Выдернув из ножен тесак (не тот устрашающий, а гораздо меньший), принялся острием его указывать на отличия этих двух, как оказалось, совершенно непохожих друг на друга представителей местной фауны.

— Обратите внимание на челюсть, Ватсон. У бегуна она начинает выдаваться вперед, словно нечто толкает ее изнутри. Зубки растут новые, крепкие — кошмар стоматолога. Волосики редеют, уступая место несимпатичным наростам. На затылке, — он отпустил голову и перевернул труп на живот,— явно выраженный споровый мешочек, в котором зреет виноград. Виноградную косточку в теплый затылок зарою…Этот, как и его братья — матерый. Бегают — мама не горюй. Гепарда загоняют. Отсюда и название. Им еще пожрать чутка, и вот тебе лотерейщик. Мразь кошмарная.

Он лихо, отточенным движением вскрыл нарост. Без брезгливости засунул внутрь раскрывшейся раны пальцы и извлек наружу споран.

— Ух ты, один есть. Проверь остальных. Фиг его знает, сколько бродить по лесам и долам, а у нас в мешках мышь повесилась.