Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Алекс Анжело (2021)

– …Немного… мы справимся…

А я хочу выдернуть свою ладонь и уйти, но понимаю, что не могу. И ничего не сумею сделать, даже если сильно захочу, даже если пожелаю всем сердцем… Этот мир глух, его нет. Это чужое воспоминание.

И стоило мне понять, как цвета, пытавшиеся меня обмануть, исчезли, уступив место пеплу. Тени превратились во тьму, а там, где раньше падало подобие света, – в плотную серость.

Мне чудовищно сложно отделять себя от двойника, наши личности и чувства будто слились.

Оберон отстраняется, а я пытаюсь что-то ему доказать, делая шаг навстречу, и замираю… Леденею. Меня бросает в невыносимый жар, и наконец-то становится просто тепло. Я уже не на верхушке башни. Лицо обдувает морской бриз, волны льнут к берегу, догоняя друг друга. На душе спокойно, тихо, мирно, будто никаких напастей и забот нет. Все прекрасно, и мир чудесен.

– Готова ли оставить все, что знала, дитя? – тихо шепчет океан, темнея и все ближе подступая ко мне.

– Да, – без колебаний отвечает Конкордия, а я мысленно утверждаю обратное и понимаю, что наконец-то ощущаю лишь себя.

– Уверена? Обратного пути нет…

Ответа девушки я уже не слышу, меня словно выбрасывает из ее фантазий вновь в серую реальность той башни. Оберон стоит у самой лестницы, рядом с той девушкой, а я неожиданно поворачиваюсь лицом к широкому низкому окну. Без страха. Без сожалений. Без каких-либо еще человеческих чувств. Конкордии словно больше нет, душа ушла, оставив тело. И оно без промедления взбирается на карниз. Позади вдруг слышится какой-то шум, но он обрывается столь же внезапно.

«Так надо…» – вновь ласково шепчет океан, и меня словно выдергивает наружу, я преодолеваю башню, взлетая к облакам, и вижу, как тело Конкордии выпадает из окна, несясь к земле.

Звук второго удара колокола пронизывает меня, погружает во тьму – краткую и мимолетную, что сменяется видом помещения на нулевом этаже. Но я вновь, как дух или, может быть, как неприкаянный призрак, наблюдаю за всем сверху.

Сонная тишина. Пространство пронизывает магия, она всюду – искристая у опустевшего стола, за которым работали Клайм с Дарлой, и тягучая, цветная, почти суматошная – над Риджем, Даниэлем и мной.

И меня вновь охватывает изумление. Я смотрю на себя со стороны, вижу, как мои руки обнимают Даниэля, а там, где они случайно касаются его кожи, разливается золото. Наша с ним магия теряет свои цвета, предпочитая единый цвет на двоих. Идеально, полное равновесие силы…

Некромант улыбается, и улыбка его ярка, безмятежна и счастлива. Мрачный принц предстал ангелом во плоти в ореоле золотого сияния.

Третий удар раскалывает это видение, представляя новую картинку.

«Тьма… Ночь… У них, оказывается, сотни оттенков», – пораженно думаю я, все краски словно включены на максимум. Если бы был день, я бы ослепла.

Лес, луна на небосводе, шорох листьев, кружащих в водовороте. Кора деревьев пленяет синими, фиолетовыми, зелеными и темно-желтоватыми оттенками. Как на картине художника-живописца, что видит мир через призму своего зрения, перенося увиденное на холст.

А в глубине леса зреет багряный огонь – неестественный, безумный, мечущийся и двигающийся мне навстречу.

И я боюсь ослепнуть, так он ярок, но за страхом и опасением следует нечто еще – узнавание.

Как?.. Боже, нет…

Некромант становится все ближе, но на себя он не похож. Нечто мрачное, жуткое рвется на поверхность, захватывая его, а на лице Даниэля написано отчаяние, и оно словно стерло все знакомые мне черты.

Он побежден и сломлен. Его больше нет.

Некромант спотыкается, валясь на колени, а я хочу плакать, но не могу, пытаюсь кричать, позвать его, но и это мне недоступно.

Я бестелесна. Как это жестоко…

Воздух дрожит и вибрирует. Близится следующий удар. А мое сердце разрывается, я больше не хочу ничего видеть.

«Достаточно!» – выкрикиваю я, но возглас теряется во вновь нахлынувшей тьме.