Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Алекс Анжело (2021)

И один за другим звучат удары. Раз, два, три…

И мир разверзся, словно черную дыру, что жадно пожирала кусочек вселенной, неожиданно вывернули наизнанку и заставили выплюнуть все то, что она успела поглотить.

Квартира. Незнакомые стены, но родные вещи. Я узнаю небольшую конструкцию из лего – космический корабль из «Звездных войн», стоящий на верхней полке в прихожей. Папа, несмотря на свой возраст, коллекционировал разные модели космолетов, а в нескольких коробках у нас хранились детали для целого города, который он каждый раз начинал выстраивать на новом месте, но иногда не возводил даже до середины. Такова была наша семья, пусть мы постоянно переезжали, но неизменно перевозили все накопленное барахло с собой, тратя на перевозку немалые деньги.

Через дверной проем я вижу гостиную с работающим на полную громкость телевизором. По ту сторону экрана вытанцовывает известная певица, исполняющая свой новый хит в откровенном наряде, демонстрируя тело, не раз побывавшее в операционной пластического хирурга.

До меня доносятся звуки голосов, они идут из комнатки впереди, что, по всей видимости, является кухней. Дверь в нее прикрыта, и я неспешно вытягиваю ладонь, но когда пальцы достигают деревянной поверхности, то, не касаясь, проходят сквозь нее.

«Я все так же нереальна…» – мимолетно думаю я и, зажмурившись, прохожу дверь насквозь.

Льется свет, окно открыто, а ветер треплет легкие занавески, будто хрупкие крылья мотылька.

На плите скворчит сковородка, а рядом, ко мне спиной, стоит мама. Я вижу лишь ее волосы, забранные в высокий хвост, шею, приталенный халат и хлопковые штаны в бело-сиреневую полоску, торчащие из-под него. Но и этого оказалось достаточно, чтобы мое сердце сдавило, а слезы горькими ручьями хлынули из глаз.

«Мам… Мам, я так скучала…»

Я хочу подбежать к ней, обнять, сжать так сильно, как только смогу, но останавливаю себя, понимая, что если сделаю это, то уйти не смогу. Никогда. Я больше не вернусь.

Перед глазами встала картина леса и умирающего, сошедшего с ума Даниэля…

Что, если это возможное будущее? Вдруг да? Если я уйду, если перестану питать его своей силой, так и случится?

– Эмма… – слышу свое имя, произнесенное моими губами, моим голосом, но с чужой интонацией.

Я поднимаю голову и сквозь пелену вижу ее. Или, может быть, себя? Она находилась здесь все это время, сидя за столом у стены. На лице девушки потрясение, но она не удивлена.

Отмечаю про себя, что мои волосы успели отрасти. Если раньше они лишь касались плеч, то теперь лежали на них, как бывает спустя два-три месяца после стрижки.

– Конкордия? – произношу я, переставая плакать.

Она встает и мило, будто виновато, кивает. Девушка бросает быстрый взгляд на мою маму, что застыла, словно время остановилось, а потом боязливо и нерешительно протягивает мне руку.

– Я знала, что так будет. Она говорила. Мы связаны. Ты помогла мне, теперь я должна помочь тебе, – тихо говорит Конкордия. Ей страшно, и она борется с собой, но упорно держит ладонь раскрытой.

Посмотрев в ее глаза, я словно все понимаю, будто кто-то раскрыл мой разум, как шкатулку, вложив туда знание. Но оно туманно и неопределенно. Мне надо лишь коснуться ладони двойника, и все сложится, как пирамидка.

Зачастую наша жизнь зависит от двух вещей – решений, что мы принимаем, и случайностей. Один к одному, никак иначе. На первое мы способны влиять, на второе нет. Именно поэтому власть судьбы так превозносится людьми – она непредсказуема, мы ее не понимаем. Но иногда случайности не случайны. И эта встреча тоже.

«Моя просьба… Я не успела попросить, а ее все равно исполнили», – пораженно думаю я, глядя на маму в последний раз.

Поднимаюсь на ноги – гордо, пытаясь казаться уверенной, хотя вовсе не чувствую себя таковой. Смотрю на Конкордию и в ее глазах вижу себя и те чувства, что у нее вызываю.