Охота на охотника - Карина Демина (2021)

– Не моего, – квартирмейстер, который был честнейшим человеком, просто несказанно хозяйственным, за что, собственно, и ценили его, обиделся.

– Не твоего. Много?

– Ну… первый-то уровень… что? Когда он нужен был? Даже после Смуты небось пустовал. А со второго сидельцев-то по пальцам перечесть можно. На верхах все ж чисто.

Сундуки сменились бочонками, а те – вновь сундуками.

– Что это деется, что деется, – запричитал квартирмейстер, провожая взглядом катушку с обрывками веревки. А что, хорошая, крепкая, конопляная. Такая-то на рынке немало станет, а у башни бюджет… одни сидельцы вон сколько проедят. Это-то в следующем квартале траты возместят, выдадут на поголовное кормление, да поди-ка доживи до этого квартала, и так, чтоб клиент не помер с голоду…

– Смута, – комендант был мрачен.

Опять к ужину опоздает, и супруга огорчится, да и огорчение свое всенепременно выскажет. А он-то обещался в театру сводить, где, как сказывали, наследник появится, а может, и сам император с супругой… Он и билеты достал в приличную ложу, впервые, пожалуй, за долгие годы воспользовавшись положением.

Пропадут…

Или послать кого, велеть, чтоб брала свою сестрицу и шла себе глядеть на наследника? Глядишь, и оттает сердцем любезная Капитолина Федотовна. В другом каком разе он бы так и сделал, но, глядя, как заполняется подотчетное заведение смутьянами, комендант испытывал вполне обоснованные сомнения. Этих-то отловили, а сколько осталось?

Бунт, стало быть.

А где бунт, там и покушение на высочайшую семью. И ладно, если стрелок какой… стрелка отловят, а коль решат театру спалить со всеми гостями? Нет уж, супружница ему досталась норовистая, однако любил ее комендант, сколько лет вместе прожили.

Объяснится.

Потом, когда снимут гриф государственной тайны. И может, вновь воспользовавшись положением, сводит на смутьянов поглядеть. А пока… пока надобно послать человечка с запиской, только не к супруге, а к купцу Выжневатову, который еще с того разу, когда старшенький его набузил и в башню попал, должон остался. Сам обещал норковую шубу, вот пущай и выделяет.

Мерки-то женины комендант знал.

И характер.

Глядишь, и…

– Р-развели бар-рдак, – прорычал кто-то из пришлых, недовольный, что камеры башни занятыми оказались.

– Предупреждать надо, – ответил комендант, заслоняя квартирмейстера, который от этакого несправедливого упрека – бардака у него никогда-то не было – налился цветом.

Во внутреннем дворике, и без того не сильно великом – все ж строили башню не для прогулок, – становилось тесновато, в том числе и от людей. Одних приводили, и гляделись они растерянными, другие кричали, требовали освободить их немедля, третьи были молчаливы. К этим вот комендант приглядывался особо, знал, что от тихушников одни беды.

– Много еще будет? – поинтересовался он примирительно, и человечек из особого приказу не стал чиниться, кивнул, вздохнул и ответил:

– Больше, чем хотелось бы.

– Вот и чего им не хватало? – комендант распрекрасно помнил и Смуту, и голод, и войну, которая навроде закончилась, а все одно тянулась и тянулась, жизни отбирая.

Сына вот отняла.

И дочь сгорела, потому как отыскать целителя в Арсиноре оказалось невозможно. И сам он едва-едва… благо младшенькие уцелели, иначе б они с любезною Капитолиной Федотовной вовсе разума лишились бы с горя.

– Кто ж знает… вольностей, говорят, мало. И справедливости. Давайте так, кого попроще – и вправду по трое и в кандалы, а вот с одаренными…

– По протоколу, – кивнул комендант. – Не переживайте, Петр Алтуфьевич дело свое знает, скоренько нижний этаж почистит, да и на нулевой уровень пока можно, если есть особо опасные.

– Они тут все особо… нулевой, стало быть?

Комендант пожал плечами: мол, башня старая, отыщется и такой.

– А ниже… есть?