Охота на охотника - Карина Демина (2021)

Как можно такое? Это ж… это ж как из сердца кусок выдрать… и никого-то Мишка не неволил… так, самую малость…

Напужали его тогда изрядно, а после предложили помощь и деньги дали, целых сто рублей. Стипендию, стало быть. И пообещали, что научат даром по-настоящему пользоваться.

Деньги он припрятал. Пригодятся.

Гришке показал, где лежат, тот хоть и малолеток, а все серьезней баб, зазря в заимку не полезет. Да и верно, что самого Гришку учить придется… правда, покровитель Мишкин обещался и тут помочь, но после уже, когда Гришка подрастет.

Оно и верно.

Что до учебы, то Мишке она понравилась. Читать-то и считать он умел, благо в приходской школе научился, а вот те книги, которые ему давали, и упражнения, и практика… Вот смеху было, когда он тому нищему внушил, будто он не человек, а свинья, или еще с бабою, которая начала одежу срывать, или… Покровитель Мишку хвалил.

Деньгою награждал, что правильно: за учебой-то хозяйствие пришлось оставить, а без пригляду оно разом развалилось бы. Пришлось нанимать батраков, искать человека приличного, который бы за мамкою приглядел, не позволил бы хозяйство по ветру пустить.

Внушить любовь оказалось просто.

С его-то умением… и вправду Господь Мишку даром наградил изрядным, все, за что брался, получалось с ходу. И с каждым разом Мишка все ярче чувствовал собственную силу.

Особенность.

И прочие люди, все, пожалуй, кроме хозяина, на которого у Мишки влиять никак не получалось, – тот не злился, лишь посмеивался, называя Мишку волчонком, – ничтожны и глупы. Им же самим проще. Они-то на самом деле не любят ни воли, ни свободы.

Пугает она их.

На всякие глупости подбивает, как от маменьку, которая пять рублей на бусы потратила.

А вот когда б кто мудрый и сильный сказал, чего делать, и так сказал, чтоб и мысли не возникло ослушаться, тут-то и наступили бы процветание и благо всеобщее, о котором батюшка в приходской школе сказывал. И раз так, то выходит, что Мишка не сам по себе сильный, а Божьею волей.

Правда, для чего Господу кровь, Мишка не очень понимал, но хозяину верил. Раз сказал, что так надобно, то ему видней.

Он умный.

И Мишке триста рублей целых дал, которых хватит и на приданое сестрам, и на собственным домом обзаведение, раз уж старый ныне матушкиному новому мужу принадлежал. А дом он построит огромный. В два этажа. Из мрамору и с колоннами всенепременно. Мишка у хозяина колонны видел и еще баб голых под ними, но себе он баб ставить не будет, потому как чистое непотребство выходит, которое хозяин, правда, искусством именовал, а Мишку называл темным, диким человеком. Правда, на колонны трехсот рублей может не хватить, но… хозяин обещался, что Мишку своей милостью не оставит, что в новом мире, где новый же порядок установится, пресправедливейшего толку, Мишка получит достойное место.

И дом. С колоннами.

И собак заведет, чтоб всякие там в дом его не лазили… и вообще… надо только постараться. Мишка и старался. Забрался на навес, благо народу было столько, что на него внимания никто не обратил. А Мишка-то не дурак, Мишка навес выбрал крепкий и чтоб труба сквозь него проходила, тоже надежная. По такой на крышу подняться – раз плюнуть. Мишка еще вчерась попробовал, чтоб наверняка. А то ж как полетит толпа, так и раздавит.

Не, Мишке жить охота. И дом.

А что до других… маменьке он строго-настрого велел из дому носу не казать, и сестрам тоже, и братцу, и не просто велел, а так, что не посмеют нарушить. Стало быть, в толпе их не будет, что до людей прочих, то этакие малости Мишку не беспокоили. Да и хозяин говорил, что без крови нового порядку не построить. Ничего, это малая жертва, которая большой избежать позволит.

Это тоже хозяин сказал.

А Мишка хозяину верил. И теперь глаза закрыл, сосредоточился, отделяя нити восприятия. Вот это беспокойство, его надобно усилить.