Безмолвный пациент - Алекс Михаэлидес (2019)

– Сейчас поставлю чайник. Ну и погодка! Черт-те что… Пошел бы уж наконец снег, и дело с концом! – болтала она. – Кстати, снег очень символичен, не находите? Например, «начать с чистого листа». Замечали, как часто пациенты говорят про снег? Обратите внимание. Любопытный момент.

Неожиданно Индира выудила из сумки большой кусок торта, аккуратно обернутый в пищевую пленку, и вручила мне:

– Держите. Ореховый торт. Вчера испекла специально для вас, Тео.

– Ох, большое спасибо! Я…

– Знаю, это против правил, но я всегда в начале сеанса угощаю сложных пациентов кусочком торта. И работа сразу идет на лад!

– Еще бы! – Я расхохотался. – По-вашему, я сложный пациент?

– Нет. – Индира засмеялась. – Между прочим, мой хитрый прием отлично работает и на трудных сотрудниках, к которым вы, слава богу, не относитесь. Немножко сладкого для улучшения настроения не повредит! Раньше я пекла торты для нашей столовой, а потом пришла Стефани и устроила скандал. Видите ли, санитарные правила запрещают приносить еду извне. Чушь какая! Будто я напильник сюда пронесла, честное слово!.. Я все равно потихоньку пеку сладкое. В знак протеста против ее тирании. Попробуйте кусочек! – не терпящим возражений тоном проговорила Индира.

Я откусил немного. Торт оказался и вправду вкусным: сочный, с насыщенным ореховым вкусом, сладкий.

– Думаю, эта штука запросто может настроить пациентов на нужную волну, – невнятно проговорил я, прикрывая набитый рот ладонью.

Индира заулыбалась с довольным видом. И тут я понял, почему она мне понравилась, – ее окружала аура материнского тепла и спокойствия. Она напоминала Рут, моего давнего терапевта. Я не мог представить Индиру злой или раздраженной.

Пока она возилась с чаем, я решил осмотреться. Сестринский пост традиционно считается сердцем, центральной частью любого отделения в больнице: отсюда и сюда постоянно курсирует персонал, ежедневное руководство отделением происходит именно здесь. На сестринском посту решаются важнейшие практические вопросы. Пост прозвали «аквариумом», потому что он огорожен панелями из армированного стекла: так персоналу удобнее приглядывать за пациентами, находящимися в комнате отдыха. Теоретически. На практике получалось ровно наоборот: пациенты застывали у прозрачных стен и пялились на нас, и в итоге под пристальным наблюдением оказывались мы сами. Места в «аквариуме» было мало, стульев раз-два и обчелся, да и те занимали медсестры, печатающие отчеты. Поэтому остальным приходилось жаться, стоя в центре тесного помещения или облокотившись о стол. Создавалось ощущение, что «аквариум» постоянно набит до отказа, даже если там находилось не очень много народу.

– Держите, мой хороший, – проворковала Индира, вручая мне кружку с чаем.

– Спасибо.

В «аквариум» зашел Кристиан. Мы обменялись кивками. Сильно пахну́ло его излюбленной мятной жвачкой. Помню, в Бродмуре он много курил, как и я, – то единственное, что нас объединяло. Вскоре после нашего знакомства Кристиан уволился из Бродмура, потом женился, а недавно у него родилась дочка. Интересно, какой из него вышел отец? Кристиан не производил впечатление особенно ласкового человека.

– Те же и там же. Забавно, – с холодной улыбкой процедил он.

– Мир тесен.

– Если говорить о специалистах по психиатрии, то да.

Видимо, Кристиан намекал, что у него имеются и другие интересы, помимо работы. Любопытно какие? Если честно, я мог представить его лишь в «качалке» или в жесткой схватке[14] на поле для регби.

Пару секунд Кристиан молча смотрел на меня в упор. Я совсем отвык от его манеры делать паузы, зачастую весьма продолжительные, вынуждающие собеседника ждать, пока он соизволит ответить. Внутри опять поднималась волна раздражения, совсем как это было в Бродмуре.

– Ты присоединяешься к коллективу в неудачное время, – наконец произнес Кристиан. – Над Гроувом занесен дамоклов меч.

– Все настолько плохо?