Безмолвный пациент - Алекс Михаэлидес (2019)

Прежде чем я сумел сформулировать свою мысль, Алисия вскочила с кресла и бросилась на меня, хищно вытянув руки. Я не успел отодвинуться в сторону, и мы упали на пол. Я с грохотом стукнулся затылком. Алисия, обрушившись сверху всем весом, в исступлении схватила мою голову руками и начала бить об пол: еще, и еще, и еще. Потом стала царапать мое лицо, давала пощечины. Пришлось напрячь все силы, чтобы сбросить ее с себя.

Я отполз к столу и наконец добрался до портативного датчика сигнализации. Однако нажать на кнопку не успел – она выбила устройство из моих рук.

Ее пальцы, будто клещами, сдавливали мое горло, душили.

– Алисия… – просипел я, тщетно пытаясь дотянуться до заветной кнопки.

Ее руки сильнее сомкнулись на моей шее. Я тянулся к устройству, но не мог достать его. Ее пальцы сжались еще сильнее – не получалось дышать. И вдруг мне каким-то чудом удалось извернуться. Я схватил устройство и нажал на кнопку. Оглушительно взвыла сирена. Будто сквозь вату я услышал, как открылась дверь и Юрий прокричал, что нужна помощь. Алисию оттащили, разомкнув ее руки, и я жадно глотнул воздуха.

Чтобы скрутить Алисию, понадобилось четыре медсестры – она извивалась, дралась и брыкалась, как одержимая. В тот момент Алисия ничем не напоминала человека – скорее дикого зверя, чудовище. В кабинет ворвался Кристиан и сделал ей укол. Алисия потеряла сознание. Наконец все стихло…

5

– Сейчас немного пощиплет, – предупредил Юрий, открыв флакон и пропитывая жидкостью марлевую салфетку.

Мы сидели в «аквариуме», и он собирался обработать мои кровоточащие царапины. Едкий запах напомнил мне о школьном медицинском кабинете, куда я часто попадал с содранными локтями и коленками после «сражений» на игровой площадке. До сих пор помню ощущение чудесного тепла и уюта, когда школьная медсестра обрабатывала и забинтовывала мои боевые раны, а потом в подарок за храбрость вручала леденец из жженого сахара.

Обжигающая боль от антисептика резко вернула меня к действительности. Увы, мои нынешние раны оказались несколько серьезнее.

– Такое ощущение, будто я получил по голове молотком, – кривясь от боли, пожаловался я.

– Да, у вас на затылке большая гематома, – с участием произнес Юрий. – Завтра вырастет шишка. Надо понаблюдать. Нельзя было оставлять вас с ней наедине! – горестно вздохнул он.

– Я настаивал.

– Да уж, – проворчал он.

– Отдельное спасибо за то, что не добиваете меня фразой «а я предупреждал».

– Не беспокойтесь, вы еще услышите ее от профессора. Кстати, он просил вас зайти к нему в кабинет.

– Ясно.

– Не хотел бы я оказаться на вашем месте.

Покряхтывая, я поднялся со стула.

– Не спешите, – посоветовал Юрий, внимательно глядя на меня. – Подождите минутку. Вы уверены, что можете идти? Если почувствуете тошноту или головную боль, немедленно дайте знать!

– Я в порядке, честное слово.

Я, конечно, немного лукавил, но, говоря по совести, мой вид был гораздо плачевнее самочувствия. Глубокие царапины на коже, гематомы там, где ее пальцы сдавливали мое горло, и запекшаяся кровь от глубоко впившихся ногтей – все это выглядело ужасно.

Я постучал в дверь кабинета профессора. При виде меня глаза Диомидиса чуть не выскочили из орбит.

– Ох-ох-ох, – забормотал он в растерянности. – Вам нужно наложить швы?

– Нет-нет, что вы. Я в порядке.

Профессор недоверчиво оглядел меня и провел внутрь.

– Проходите, Тео. Садитесь.

В кабинете Диомидиса собрался весь руководящий состав Гроува. Кристиан и Стефани стояли, возле окна сидела Индира. Судя по строгости обстановки, можно было подумать, что меня собирались уволить. Диомидис уселся за свой стол и жестом указал на единственный свободный стул. Я послушно сел. Некоторое время профессор не говорил ни слова; он молча барабанил пальцами по столу, раздумывая, что и как сказать. Однако его опередила Стефани.