Безмолвный пациент - Алекс Михаэлидес (2019)

Вспомнилось мимолетное сомнение, закравшееся в душу во время встречи с подругами жены. Все они были актрисы. Громкие, самовлюбленные, наряженные. Одна за другой сыпали рассказами о себе или других не известных мне людях. Я будто перенесся на много лет назад и вновь одиноко топтался возле школьной игровой площадки, глядя на то, как играют другие дети. Тогда я убедил себя, что Кэти вовсе не такая, как ее друзья. Но на деле оказалось, что я себя обманывал. Если б я впервые увидел Кэти в окружении подруг, в тот первый вечер в баре, оттолкнуло бы это меня от нее? Вряд ли. Ничто не могло помешать нам стать парой: я знал, что Кэти предначертана мне, с того момента, как увидел ее.

Что же теперь делать? Разумеется, открыто высказать ей недовольство! Поведать обо всем, что я увидел. Поначалу она, конечно, станет отпираться. А потом, осознав, что правду не утаишь, признается в своих грехах и упадет на колени, обуреваемая угрызениями совести. Будет молить о прощении. Ведь так? А если нет? А если она обольет меня презрением? Если рассмеется мне в лицо, развернется и уедет навсегда? Что тогда?!

Из нас двоих в случае разрыва я потеряю больше. Это очевидно. Кэти наверняка выживет. «Я кремень», – часто говорила она. Кэти снова встанет на ноги, отряхнет с души, словно пыль, воспоминания о прошлом и уверенно забудет обо мне. Зато я ее не забуду. Разве я смогу? Без Кэти меня снова ждут пустота и одиночество, жалкое существование, которое я влачил раньше. Я никогда не найду такую, как Кэти, больше не испытаю волшебство особой связи с другим человеком, не переживу те глубочайшие эмоции, которые возникают, только если любишь по-настоящему. Кэти – любовь всей моей жизни. Моя жизнь!.. Я понял, что не готов отказаться от нее. Еще не готов. Пусть Кэти и предала меня, я все равно любил ее. Наверное, я сошел с ума…

Над головой пронзительно крикнула птица. Вздрогнув от неожиданности, я остановился и посмотрел вокруг. Оказалось, что я ушел дальше, чем планировал. Я с удивлением сообразил, куда именно привели меня ноги: через пару улиц находился дом Рут. В критический момент я неосознанно потянулся к своему психотерапевту, что неоднократно делал в прошлом. Здорово же меня накрыло – ведь я почти готов позвонить в звонок и попросить о помощи… А почему бы и нет? Да, я вел себя непрофессионально, так не делается, но я был в отчаянии и очень нуждался в совете.

Вскоре я стоял у знакомой зеленой двери и жал на кнопку звонка. Через пару секунд послышались шаги, в прихожей вспыхнул свет, и Рут приоткрыла дверь, оставив наброшенной цепочку. Она постарела. Наверное, ей уже за восемьдесят. Она похудела, стала меньше ростом и немного сгорбилась. Поверх розовой ночной сорочки Рут набросила серый кардиган.

– Кто здесь? – спросила она, подслеповато вглядываясь в темноту.

– Привет, Рут, – отозвался я, шагнув ближе к свету.

Она тут же узнала меня. На лице пожилой женщины отразилось недоумение.

– Тео, что ты здесь… – Ее глаза метнулись от моего лица к пораненному и наспех замотанному пальцу. Сквозь повязку сочится кровь. – Ты в порядке?

– Не совсем. Можно я зайду? Мне очень нужно с вами поговорить.

Рут ни мгновения не колебалась.

– Конечно. Входи. – Она кивнула с обеспокоенным лицом и, сняв цепочку, распахнула дверь.

Я шагнул внутрь.

9

– Чаю хочешь? – заботливо спросила Рут по пути в гостиную.

Комната осталась точно такой, как я ее запомнил: ковер, плотные шторы, на каминной полке тикают серебряные часы, рядом кресло и кушетка с выцветшей синей обивкой. Сразу стало спокойнее.

– Если честно, я сейчас не отказался бы от чего-нибудь покрепче, – сообщил я.