Безмолвный пациент - Алекс Михаэлидес (2019)

– Вот и не нужно. Тут не о чем рассказывать.

– Габриэль должен знать правду. Я хочу, чтобы он увидел истинное лицо своего брата. Ты…

Не успела я договорить, как Макс схватил меня за руку и с силой притянул к себе. Я потеряла равновесие и врезалась в него. Он занес кулак – и я испугалась, что он сейчас ударит. Но вместо этого Макс жарко зашептал: «Я люблю тебя. Люблю, слышишь. Люблю…»

Я даже не успела ничего сделать. Макс порывисто прижался ртом к моим губам. Я пыталась вывернуться, но он не отпускал. Я стиснула губы, но он грубо просунул язык в мой рот. И тогда я инстинктивно со всей силы укусила его. Макс заорал и оттолкнул меня. Его рот наполнился кровью.

– Ах ты чертова сука! – прошепелявил он, скалясь алыми зубами; в глазах полыхала ярость раненого зверя.

Неужели они братья? У Макса нет ни одного из прекрасных качеств Габриэля: ни порядочности, ни доброты. Он вызывал у меня отвращение, о чем я ему и сказала.

– Не вздумай докладывать Габриэлю. Иначе пожалеешь! – пригрозил Макс, выходя из кухни.

Я стояла молча. На языке ощущался вкус его крови. Я открыла кран и полоскала рот до тех пор, пока этот вкус не пропал, и только потом вышла в сад.

За обедом я периодически ловила на себе его жадный взгляд. Заметив, что я все вижу, Макс тут же отводил глаза. Я не смогла проглотить ни кусочка. При одной мысли о еде к горлу подступала тошнота. Во рту по-прежнему ощущался привкус его крови.

Я не знаю, что делать. Врать Габриэлю не хочу. Скрывать то, что случилось, – тоже. Но если расскажу обо всем Габриэлю, он навсегда отвернется от Макса. Сообразив, насколько ошибался в собственном старшем брате, Габриэль будет совершенно раздавлен. Он полностью доверяет Максу. Чуть ли не обожествляет его. А зря.

Никогда в жизни не поверю, что Макс сгорает от любви ко мне. Он ненавидит Габриэля и страшно ему завидует. А потому мечтает отобрать все, что у того есть, включая меня. Но вчера я смогла за себя постоять, и теперь Макс наконец отстанет. Очень хочу на это надеяться. Хотя бы на какое-то время. Поэтому я решила пока ничего не рассказывать Габриэлю. Впрочем, он прекрасно читает мое лицо. Или я просто не умею притворяться.

Вчера, когда мы ложились спать, Габриэль сказал, что я весь вечер была какая-то странная.

– Наверное, устала.

– Нет, дело не в усталости. Ты все время молчала. Неужели так сложно сделать над собой хотя бы маленькое усилие? Мы с Максом почти не видимся. За что ты его невзлюбила?

– Я нормально к нему отношусь. Макс тут ни при чем, все время лезли в голову мысли о работе. Не успеваю к открытию выставки, вот и волнуюсь, – как можно увереннее произнесла я.

Габриэль недоверчиво на меня посмотрел, однако спорить не стал. Я получила временную передышку – до тех пор, пока к нам снова не пожалует Макс. Хотя интуиция подсказывает, что это случится не скоро.

Ну вот, я написала о том, что произошло, – и словно камень с души свалился. Теперь, когда я зафиксировала свою историю на бумаге, мне спокойнее. В крайнем случае я смогу использовать дневник в качестве доказательства. Если подобная необходимость когда-либо возникнет.

26 июля

Сегодня мой день рождения. Мне исполнилось тридцать три. Ощущения непривычные: никогда не думала, что однажды превращусь в тридцатитрехлетнюю женщину. Для меня этот возраст оставался за гранью воображения. Я пережила собственную мать. Очень странное чувство. Теперь я старше, чем она. Ей исполнилось тридцать два, и всё. Сейчас мне больше, чем было ей, и это еще не конец. Я буду становиться старше и старше. А мама – нет.

Утром Габриэль разбудил меня нежным поцелуем и вручил огромный букет из тридцати трех алых роз. Фантастическая красота! Габриэль случайно укололся шипом, и на подушечке его пальца выступила алая капелька. Она была совершенна.