Азазель - Борис Акунин (2006)

Генерал сдвинул мохнатые брови и угрожающе засопел. В комнате стало тихо – надвигалась буря. Однако гром так и не грянул.

– Идемте, Фандорин, – упавшим голосом произнес начальник Третьего отделения. – Вам надо закончить работу.

Две последние записи в шифровке разгадать так и не удалось – это были сведения, поступившие в последний день, тридцатого июня, и Фандорин их опознать не смог. Настало время подводить итоги.

Прохаживаясь по кабинету, усталый генерал Мизинов рассуждал вслух.

– Итак, соберем то немногое, чем мы располагаем. Существует некая интернациональная организация с условным названием «Азазель». Судя по количеству карточек, прочесть которые мы уже никогда не сможем, в ней состоит 3854 члена. О сорока семи из них, точнее о сорока пяти, поскольку две записи не расшифрованы, мы кое-что знаем. Однако немногое – лишь национальную принадлежность и занимаемое положение. Ни имени, ни возраста, ни адреса… Что нам известно еще? Имена двух покойных азазельцев – Каннингема и Бриллинга. Кроме того, в Англии есть Амалия Бежецкая. Если ваш Зуров ее не убил, если она по-прежнему в Англии и если ее, действительно, зовут именно так… «Азазель» действует агрессивно, не останавливается перед убийствами, тут явно есть некая глобальная цель. Но какая? Это не масоны, потому что я сам член масонской ложи, и не из рядовых. Хм… Учтите, Фандорин, вы этого не слышали.

Эраст Петрович смиренно потупился.

– Это не социалистический Интернационал, – продолжил Мизинов, – потому что у господ коммунистов на такие дела кишка тонка. Да и не мог Бриллинг быть революционером – это исключено. Чем бы он там втайне ни занимался, но нигилистов мой дорогой помощник ловил всерьез и весьма успешно. Что же тогда «Азазелю» нужно? Ведь это самое главное! И никаких зацепок. Каннингем мертв. Бриллинг мертв. Николай Круг – простой исполнитель, пешка. Негодяй Пыжов мертв. Все концы обрублены… – Лаврентий Аркадьевич возмущенно развел руками. – Нет, я решительно ничего не понимаю! Я знал Бриллинга более десяти лет. Я сам вывел его в люди! Сам нашел его! Посудите сами, Фандорин. В бытность харьковским генерал-губернатором я проводил всевозможные конкурсы среди гимназистов и студентов, чтобы поощрить в молодом поколении патриотические чувства и стремление к полезным преобразованиям. Мне представили тощего, нескладного юношу, гимназиста выпускного класса, который написал очень дельное и страстное сочинение на тему «Будущее России». Поверьте мне, по духу и биографии это был настоящий Ломоносов – без роду и племени, круглый сирота, выучился на медяки, сдал экзамены сразу в седьмой класс гимназии. Чистый самородок! Я взял над ним шефство, назначил стипендию, определил в Петербургский университет, а потом принял к себе на службу и ни разу об этом не пожалел. Это был лучший из моих помощников, мое доверенное лицо! Он сделал блестящую карьеру, перед ним были открыты все дороги! Какой яркий, парадоксальный ум, какая инициативность, какая исполнительность! Господи, да я собирался дочь за него выдать! – Генерал схватился рукой за лоб.

Эраст Петрович, уважая чувства высокого начальства, выдержал тактичную паузу и кашлянул.

– Ваше высокопревосходительство, я тут подумал… Зацепок, конечно, немного, но все-таки кое-что есть.

Генерал тряхнул головой, словно прогоняя ненужные воспоминания, и сел за стол.

– Слушаю. Говорите, Фандорин, говорите. Никто лучше вас не знает эту историю.