Планета Вода - Борис Акунин (2015)

Конечно же, при первой возможности побывал Фандорин и возле туберкулезного санатория. Красивый белый дом стоял в стороне от поселка, выше по склону, и был окружен зеленым садом – большая роскошь для каменистого вулканического острова. Из-за ограды Эраст Петрович понаблюдал за чинно гуляющими пансионерками. Ничего подозрительного не высмотрел. Худенькие, но прекрасно одетые, в одинаковых темно-зеленых платьях с белыми пелеринами, в соломенных шляпках с лентами. Девочек сопровождала воспитательница или бонна – мужеподобная долговязая особа в пенсне. Одну погладила по голове, другой завязала шнурок на ботинке. Строгая, но заботливая. Охотничий нюх, на который всегда полагался Фандорин, ничего интересного здесь не учуял.

День за днем, провожая на Тенерифе почтовый катер (так делали многие – развлечений на острове было немного), Эраст Петрович печально смотрел на спасательный круг, прикрепленный к левому борту. Так же печально должен был взирать на сей предмет в пункте прибытия Маса. Если бы на шнуре круга появилась колючка, это означало бы «сегодня ночью».

Но вызывать японца пока было незачем.

* * *

Во всякой охоте самое главное – терпение. На восьмой день островной жизни охотничий нюх наконец подал Эрасту Петровичу долгожданный сигнал. Даже два – так уж совпало.

Утром молодой химик Жерар, проникшийся к Фандорину симпатией, заглянул одолжиться сигарой и со вздохом сообщил:

– Представляете, Пит, Козловски уехал. Его отчислили.

– Как? За что? – удивился Эраст Петрович.

Поляк Козловски считался одним из самых перспективных сотрудников конструкторской группы, работавшей над проблемой борьбы с подводными течениями, которые сильно осложняли труд водолазов.

– Понятия не имею. В коридоре висит распоряжение, подписанное доктором Ластом.

– А что говорит сам Козловски?

– Ничего. Когда кого-то отчисляют, человек уезжает сразу же, даже ни с кем не прощается. Будто зачумленный. Вещи высылают следом.

Тут-то нюх и пробудился.

– И часто такое бывает?

– За два месяца, что я здесь работаю, это третий случай. И, главное, все время почему-то выгоняют самых лучших.

– А бывало, чтобы с острова отсылали специалиста по парфюмерии или фармакологии? – спросил Эраст Петрович. Его голос сделался вкрадчивым.

– Нет. Это были техники – два инженера и вот теперь конструктор. Это всё Ласт, чертов интриган! Мне кажется, он ревнует к Нэпу. Знает, что Нэпа мы любим, а докторишку терпеть не можем. Вот и пользуется своей властью, скотина! Я заметил. Всех троих Ласт выпер после того, как с ними подружился Нэп.

Так-так. Интересно!

Три лучших сотрудника конструкционно-технического отдела ни с того ни с сего испарились? А накануне в пивной Фандорин подслушал разговор водолазов о том, что какой-то их дружок, самый опытный из бригады, не вернулся со смены – унесло течением, даже трупа не нашли.

Занятно получается, если сопоставить факты.

«Лилиевый маньяк» профессор Кранк вроде бы жив и должен находиться на Сен-Константене, но его здесь нет.

Лучшие работники уезжают, ни с кем не попрощавшись, или же погибают так, что не остается тела.

А где прячется Генерал? Где живут доктор Ласт и диспетчер Нэп?

Поселок Эраст Петрович успел изучить, как свои пять пальцев. Никто из руководства не имел здесь ни квартиры, ни дома. Задавать на эту тему вопросы коллегам Фандорин опасался.

Все-таки получалось, что тайны на острове есть, причем более законспирированные, чем можно было предположить.

Вторую подсказку Эраст Петрович получил в тот же день, несколькими часами позже.

Зашел Нэп – посмотреть, как двигается работа. Фандорин продемонстрировал баллон с резиновым шлангом, показал, как функционирует клапан. Посетовал, что запас воздуха пока невелик, всего на тридцать-сорок вдохов.