Планета Вода - Борис Акунин (2015)

– А собственно почему это запрещено? – спросил Питер, когда она на миг заткнулась глотнуть воздуха. – Что такого ужасного произойдет, если девочку навестит родственник? Разве вы тут делаете с детьми что-то нехорошее, что надо… скрывать?

Он немножко заикается, Питер, очень мило, будто от застенчивости. Из-за этого перед последним словом образовалась маленькая пауза и само оно получилось таким угрожающе свистящим: «ссскрывать».

– Что вы имеете в виду? – окрысилась директриса. – На что вы намекаете, сэр? Важнейшим аспектом программы лечения является полное психологическое погружение и изоляция от внешнего мира, который у детей ассоциируется с болезнью и смертью. Умирают там, снаружи. А у нас здесь выздоравливают. Так говорит доктор Ласт. Поэтому людям из прошлой жизни навещать девочек запрещено!

– Я приехал не навестить Белл. Я нанят концерном на работу. И видеться с племянницей я буду часто. Может быть, каждый день. Это раз, – спокойно так, не допускающим возражений голосом сказал Питер. Беллинда от радости чуть нос себе не прищемила. Ура!

– А еще вот что… – Он подошел к окну и поманил Кобру. Она – вот чудо – подошла, как миленькая. – Насколько я понимаю, вон там, в конце сада, у вас кладбище? Я вижу три креста. Говорите, смерть осталась у вас во внешнем мире? Хорошая же у вас программа лечения.

И директриса сразу сжалась, начала оправдываться:

– Многие дети очень больны. У нас идеальные условия, превосходный уход, но при туберкулезе всегда есть опасность внезапной смерти. Приступ происходит в ночное время, когда рядом нет никого из персонала. Лопнет кровеносный сосуд в горле, а организм ослабленный… Три летальных исхода за год работы – это совсем немного!

А Питер ей тихо:

– Немного? Для кого немного? Для родителей или для вас?

Она только глазами хлопает. Нечего ответить.

– Вы ведь не врач, – продолжает охаживать ее кнутиком Питер. – У вас вообще нет высшего образования. Я такие вещи вижу. Как вы можете брать на себя ответственность за жизнь тридцати детей? Кто и почему назначил вас начальницей санатория?

Кобра лепечет:

– Это правда, у меня нет диплома…Но я была главной медицинской сестрой в Берлинском сводном военном госпитале. У меня большой административный опыт. Мне подчинялись тридцать медсестер и медбратьев, восемьдесят санитаров!

Беллинда от восторга шмыгнула носом: Кобра отчитывалась перед Питером. Ух ты!

А он всё наседал:

– С детьми нельзя обращаться, как с солдатами. Подумайте об этом, мисс Шлангеншванц.

Пресвятой Боже! Кобра опустила голову! Загипнотизировал он ее, что ли?

– Вы правы, мистер Булль. Я буду об этом думать.

– И еще одно. Вы сказали, что все три девочки умерли ночью, без свидетелей?

– Вы так это говорите, будто их кто-то убил! – ужаснулась укрощенная змеюка. – При туберкулезе критическое кровотечение почти всегда происходит перед рассветом. Утром мы находили их в кроватках уже бездыханными. Срочно приезжал доктор Ласт, констатировал смерть… – (Ого! Всхлипнула!) – Деточек тихонько выносили, чтобы не травмировать остальных… Похорон мы не устраиваем, это очень вредно для психики. Но вид кладбища – дело другое. Доктор Ласт говорит, что его должно быть видно из окон. Жестокая реальность смерти негативна, но сакрализованное напоминание о ней, символизируемое надгробиями, дисциплинирует сознание и мобилизует его ресурсы…

– Очень странная идея. Я поговорю про это с мистером Ластом, – сурово молвил Питер. (Вот он какой – и сам доктор Ласт ему нипочем!) – Когда он у вас бывает?

– По понедельникам.

– Через четыре дня? Хорошо. Пока же я буду время от времени забирать у вас Беллинду – когда позволит мое рабочее расписание. И вы увидите, как хорошо это скажется на самочувствии ребенка.

«Да! Да!».

И Кобра не пикнула!

Прощаясь с Питом, Беллинда шепнула: «А если доктор не разрешит?»