Город костей - Майкл Коннелли (2005)

— Я принесу вам еще кофе.

— Спасибо.

Босх поднялся, собрал пустые чашки и вышел из комнаты. Тут же направился к аппаратной и открыл дверь. Там были Эдгар и еще кто-то. Незнакомый Босху человек смотрел на Делакруа сквозь прозрачное с одной стороны зеркало. Эдгар потянулся к видеокамере, чтобы ее выключить.

— Не выключай, — торопливо произнес Босх. — Пусть работает. Если он вспомнит еще какие-нибудь детали, то я не хочу, чтобы кто-либо заявил, будто их сообщили ему мы.

Эдгар кивнул. Другой человек отвернулся от зеркала, широко улыбнулся и протянул руку. С виду ему было не больше тридцати лет, с темными, гладко зачесанными назад волосами и очень белой кожей.

— Привет, Джордж Португэл, помощник окружного прокурора.

Босх поставил пустые чашки на стол и обменялся с ним рукопожатием.

— Похоже, дело у вас интересное, — сказал Португэл.

— И становится все интереснее, — усмехнулся Босх.

— Ну, судя по тому, что я в течение десяти минут видел, вам совершенно не о чем беспокоиться. Это верняк.

Босх кивнул. Ему хотелось рассмеяться над бессмысленностью данного заявления. Он прекрасно понимал, что на интуицию молодых прокуроров полагаться не стоит. Подумал обо всем, что случилось до того, как они привели Делакруа в комнату по ту сторону зеркала. К тому же ему было известно, что никаких верняков не бывает.

38

В семь часов вечера Босх с Эдгаром повезли Самьюэла Делакруа в Паркер-центр для официального взятия под стражу по обвинению в убийстве своего сына. Они допрашивали его с участием Португэла еще почти час, но смогли добыть лишь несколько новых подробностей убийства. Отцовская память о смерти сына и собственной роли в ней притупилась за двадцать лет страданий от сознания вины и пьянства.

Португэл покинул комнату для допросов, по-прежнему считая это дело верняком. Однако Босх не разделял его уверенности. Он никогда не бывал так удовлетворен добровольными признаниями, как другие детективы и прокуроры. Считал, что искреннее раскаяние встречается в мире редко. Относился к непредвиденным признаниям с предельной осторожностью, всегда искал за словами какую-то игру. Для него каждое дело походило на строительство дома. Когда появлялось признание, оно становилось бетонным фундаментом, на котором возводился дом. Если бетон был неправильно замешен или уложен, дом мог не выдержать первого толчка землетрясения. Везя Делакруа в Паркер-центр, Босх сознавал, что в фундаменте этого дома есть невидимые трещины. И землетрясение надвигается.

Мысли Босха прервало щебетание сотового телефона. Звонила лейтенант Биллетс.

— Вы исчезли до того, как нам представилась возможность поговорить.

— Мы везем его в Паркер-центр для оформления ареста.

— Судя по голосу, ты этим доволен.

— Сейчас я не могу говорить.

— Он вместе с вами в машине?

— Да.

— Как думаешь, это серьезно?

— Пока не знаю.

— Ирвинг и Медина уже звонили мне. Насколько я понимаю, в пресс-службе прокуратуры разошелся слух, что обвинение вскоре будет предъявлено. Как мне лучше обойтись с этой информацией в интересах дела?

Босх взглянул на часы. Он думал, что, оформив арест Делакруа, они успеют до восьми подъехать к дому Шейлы. Его беспокоило, что если сообщат эти сведения прессе, то репортеры нагрянут туда раньше их.

— Знаете, мы хотим прибыть к дочери первыми. Можете позвонить в прокуратуру и попросить, чтобы придержали эту информацию до девяти? И в нашу пресс-службу тоже.

— Хорошо. После того как сдадите этого типа, позвони мне обязательно. Домой. Если возникнет какая-нибудь сложность, я должна об этом знать.

— Непременно.

Босх закрыл телефон и взглянул на Эдгара:

— Португэл первым делом позвонил в свою пресс-службу.

— Понятно. Видимо, его первое крупное дело. Хочет выжать из него все, что можно.

— Да.