Остров Сокровищ - Роберт Стивенсон (2009)

– Это обычная судьба всех джентльменов удачи! Жизнь их нелегка, и они постоянно рискуют угодить на рею, но зато едят и пьют до отвала, а после удачного плавания медяки в их карманах превращаются в гинеи. Впрочем, как правило, вся добыча пропивается и проигрывается в кости, и им опять приходится выходить в море ни с чем. Я поступаю иначе. Вкладываю все свои деньги частями в разные банки, чтобы не возбуждать подозрений. Ведь мне уже полсотни лет. Вернувшись из этого плаванья, я стану настоящим джентльменом и больше никуда носа не высуну из Бристоля. Хватит с меня, говорю тебе. И все-таки я пожил неплохо и не отказывал себе ни в чем: мягко спал и сладко ел, разумеется, за исключением того времени, что находился в море. А с чего я начинал? Был таким же матросом, как и ты.

– А ведь ваши деньги теперь пропадут, – заметил матрос. – Как вы сможете показаться в Бристоле после этого плавания?

– А где, по-твоему, сейчас мои деньги? – насмешливо спросил Сильвер.

– В Бристоле, лежат себе в разных банках, – ответил его собеседник.

– Лежали, когда мы снимались с якоря. А теперь моя старуха забрала их оттуда. И «Подзорная Труба» продана с потрохами, и старуха выехала и теперь станет ждать меня в условленном месте. Я бы сказал тебе где, потому что доверяю тебе, да, боюсь, остальные обидятся, что я им не говорю.

– А своей старухе вы доверяете?

– Джентльмены удачи редко доверяют друг другу. И они правы, можешь поверить. Но меня провести нелегко. Если б кто-нибудь вздумал облапошить старого Джона Сильвера, недолго бы он прожил на этом свете. Многие боялись Пью, многие – Флинта, а меня побаивался даже сам Флинт. И даже гордился мною. Команда у него была донельзя разнузданная – сам дьявол не решился бы выйти с ней в море. Но могу поклясться, когда я был квартирмейстером, все пираты Флинта слушались меня, как овечки.

– Скажу по совести, – признался молодой матрос. – Поначалу ваша затея мне совсем не нравилась, но теперь, когда я поговорил с вами, я согласен. Вот моя рука!

– Ты славный малый, и очень неглуп! – повторил Сильвер, с такой силой встряхивая руку матроса, что даже бочка покачнулась. – Из тебя выйдет отменный джентльмен удачи!

Мало-помалу до меня начал доходить смысл их беседы. Под «джентльменами удачи» они подразумевали пиратов, а сцена, невольным свидетелем которой я оказался, была не чем иным, как совращением честного малого, может, последнего из всей команды. И вскоре я в этом убедился. Сильвер негромко свистнул, и к ним присоединился еще один матрос.

– Дик согласен, – сообщил ему Сильвер.

– Я так и знал, – донесся до меня голос боцмана Израэля Хендса. – Он ведь не последний дурак, этот Дик.

Хендс сплюнул табачную жвачку и снова заговорил:

– Ты лучше вот что скажи мне, Окорок. Сколько мы еще будем вилять и топтаться на месте? Мне уже осточертел этот капитан Смоллетт. Он стоит у меня поперек глотки, будь он проклят! Я хочу жить в его каюте, пить его вина и есть разносолы, которые ты ему подаешь.

– Израэль, – сказал Сильвер, – у тебя всегда было неважно с мозгами. Но слышать-то ты в состоянии – уши у тебя в порядке. И вот что я тебе скажу: ты будешь спать в кубрике и усердно работать, будешь трезвым и исполнительным до тех пор, пока я не скажу заветное слово. Ты должен слушаться меня, сынок.

– Так разве я отказываюсь, – проворчал боцман. – Я только спрашиваю – когда? Только и всего!