Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

– Я не имел к этому никакого отношения! – отчеканил доктор Роберт Стэдлер. Он все еще стоял у стола, и у него возникло неприятное ощущение, будто он на какое-то время отключился и теперь не знал, как долго был неподвижен. Слова эти он произнес вслух, с едким сарказмом, адресованным тому, кто заставил его их произнести.

Он пожал плечами. Смеяться над собой – не грех, а пожатие плеч являлось эмоциональным эквивалентом высказывания: «Ты – Роберт Стэдлер, так что не уподобляйся школьнику-неврастенику». Он сел за стол, отодвинул книгу в сторону.

Доктор Флойд Феррис опоздал на полчаса.

– Извините, но мой автомобиль сломался по пути из Вашингтона, и у меня ушло чертовски много времени, чтобы найти человека, который смог его починить. Машин на дороге становится все меньше, и половина ремонтных мастерских закрылась.

В голосе преобладало раздражение. Доктор Феррис сел, не дожидаясь приглашения. В любой другой профессии он бы не мог претендовать на успех, но доктор Феррис выбрал науку, и его всегда называли «этот симпатичный ученый». В свои сорок пять лет, при шести футах роста, ему удавалось выглядеть выше и моложе.

Одевался он с иголочки, двигался с грацией танцора, но вольностей в одежде себе не позволял, отдавая предпочтение черному и темно-синему. Над верхней губой темнела аккуратная полоска усов, и институтские остряки утверждали, что волосы у него такие гладкие и черные лишь по одной причине: он мажет их тем же кремом, что и туфли. Доктор Феррис любил повторять, вроде бы подтрунивая над самим собой, что однажды кинопродюсер предложил ему сыграть роль прожженного европейского жиголо. Научную карьеру он начинал биологом, но то время давно ушло. Известность же получил как главный координатор Государственного научного института.

Доктор Стэдлер изумленно воззрился на него: неслыханное дело – на извинения хватило одного слова.

– Похоже, вы проводите в Вашингтоне много времени, – сухо заметил он.

– Но, доктор Стэдлер, разве не вы однажды похвалили меня, назвав сторожевым псом науки? – добродушно ответил доктор Феррис. – Вот я и считаю, что это моя главная обязанность.

– Такое ощущение, что вы готовы выполнять свои обязанности где угодно, только не в институте. Но, пока не забыл, вас не затруднит объяснить мне, откуда у нас это безобразие с нехваткой топлива?

Он не мог понять, с чего это вдруг лицо доктора Ферриса напряглось и приобрело обиженное выражение.

– Позвольте, но я не ожидал от вас подобных слов, – заговорил он официальным тоном, делающим говорящего мучеником без видимых причин. – Никто из руководства не нашел повода для критики. Мы только что отправили подробный доклад о достигнутых результатах в Бюро экономического планирования и национальных ресурсов, и мистер Уэсли Моуч остался крайне им доволен. В этом проекте мы показали себя с самой лучшей стороны. И не заслуживаем осуждения. Учитывая пересеченность местности, сильнейший пожар и сам факт, что прошло только шесть месяцев с того момента, как мы…

– О чем вы говорите? – прервал его доктор Стэдлер.

– О Восстановительном проекте Уайэтта. Разве вы спросили меня не об этом?

– Нет, – покачал головой доктор Стэдлер, – нет, я… Подождите. Давайте разберемся. Я вроде бы вспоминаю, что институт взялся за какой-то восстановительный проект. Так что мы восстанавливаем?

– Добычу нефти, – ответил Феррис. – Нефтяные промыслы Уайэтта.

– Там был пожар, не так ли? В Колорадо? Этот… минутку… этот человек поджег собственные нефтяные поля.

– Я склонен верить, что это слух, порожденный истеричной общественностью, – высказал свое мнение Феррис. – Все эти газетные истории не заслуживают внимания. Я не сомневаюсь, что этот пожар – несчастный случай, и Эллис Уайэтт погиб в огне.

– Так кому сейчас принадлежат промыслы?