Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Уизерби говорил тоном небрежной уверенности, зная, что всем присутствующим давно известно об этом, ведь требования обсуждались в газетах уже несколько месяцев. Он понимал, что присутствующие боялись не факта, а того, что его произнесут вслух – словно факта не существовало, и только слова Уизерби обладают силой заставить его стать реальностью. Знал, что они ожидают, продемонстрирует ли он эту свою способность, вот он и подтвердил, что обладает ею.

Ситуация давала право на выражение протеста, но его не последовало, никто ему не ответил. Тогда Джеймс Таггерт сказал отрывисто, нервно, но не сумев скрыть неуверенности:

– Я не стал бы преувеличивать важность Баззи Уоттса из Национального совета грузоотправителей. Он поднимает много шума и устраивает дорогие обеды в Вашингтоне; нет, я не стал бы принимать его слишком уж всерьез.

– Ну, не знаю, – протянул мистер Уизерби.

– Послушайте, Клем, мне известно, что на прошлой неделе Уэсли отказался встречаться с ним.

– Это верно. Уэсли – очень занятой человек.

– И я знаю, что, когда десять дней назад Джин Лоусон устроил большой прием, там были практически все, а Баззи Уоттса не пригласили.

– Это так, – миролюбиво признал мистер Уизерби.

– Поэтому я бы не слишком считался с мистером Баззи Уоттсом, Клем. И я не буду об этом волноваться.

– Уэсли – человек непредвзятый, – произнес мистер Уизерби. – Человек, приверженный долгу перед обществом. Ради интересов страны в целом он обязан рассматривать все предложения. – Таггерт выпрямился. Из всех признаков опасности, известных ему, такое развитие беседы было наихудшим. – Никто не в силах отрицать то, Джим, что Уэсли чувствует большую ответственность перед вами как просвещенным бизнесменом, информированным консультантом и одним из своих ближайших личных друзей.

Глаза Таггерта быстро стрельнули в его сторону: дело шло все хуже.

– Но никто не может сказать, что Уэсли стал бы колебаться перед необходимостью принести в жертву собственные чувства и дружеские связи, когда речь идет о благосостоянии общества.

Таггерт по-прежнему казался безмятежным, он никогда не позволял страху отражаться на выражении своего лица. Джим в панике боролся с мыслью, не дающей ему покоя: он слишком долго сам был тем самым «обществом» и понимал, что означает, когда этот магический, святой титул, которому никто не отваживался противостоять, произнесенный заодно с «благосостоянием», передавался особе вроде Баззи Уоттса.

Он поспешно спросил о другом:

– Вы же не полагаете, что я ставлю свои личные интересы выше общественных, не так ли?

– Конечно, нет, – мистер Уизерби почти улыбнулся. – Определенно нет. Не вы, Джим. Ваши понимание ситуации и честное отношение к общественному благу слишком хорошо известны. Вот почему Уэсли ожидает, что вы всесторонне рассмотрите сложившееся положение.

– Да, конечно, – Джим оказался в ловушке.