Триумфальная арка - Эрих Ремарк (1946)

— Мне не очень-то легко познакомиться здесь с какой-нибудь симпатичной дамой. Времени нет. К тому же не знаешь вполне надежных мест.

— Это можно устроить, — сказал Равик.

— Правда? А вы сами не заинтересованы?

— В чем?

Хааке смущенно улыбнулся.

— Например, в той даме, с которой вы беседовали.

— Нисколько.

— Это было бы неплохо, черт возьми! Она француженка?

— По-моему, итальянка. Впрочем, не чистокровная. Примешалось еще несколько рас.

Хааке ухмыльнулся.

— Неплохо. Дома такие вещи, конечно, невозможны. Но здесь я нахожусь, так сказать, инкогнито.

— Действительно инкогнито? — спросил Равик. Вопрос на мгновение озадачил Хааке. Но он тут же улыбнулся.

— Понимаю! Конечно же, для своих я — Хааке… Но вообще соблюдаю строжайшую конспирацию… Кстати, у вас нет знакомств среди беженцев?

— Почти никаких, — осторожно ответил Равик.

— Жаль! Нас, видите ли, интересуют… Одним словом, сведения о некоторых людях… Мы даже платим за это… — Хааке поднял руку, предупреждая возможное возражение. — Разумеется, в данном случае об этом и речи быть не может! И все-таки даже самые скромные сведения…

Хааке выжидающе смотрел на Равика.

— Не исключено, — сказал Равик. — Никогда не знаешь наперед… Что-нибудь, может, и подвернется.

Хааке придвинулся ближе.

— Это, знаете ли, одна из моих задач. Выявление связей изнутри вовне. Иной раз очень трудно подступиться. Но у нас здесь надежные люди. — Он многозначительно поднял брови. — У вас, конечно, соображения совсем иного порядка. Просто дело чести. Наконец, интересы родины.

— Само собой разумеется.

Хааке поднял глаза.

— А вот и мои знакомые. — Он положил деньги на фарфоровую тарелочку. — Очень удобно, когда цены указаны прямо на тарелках. Следовало бы ввести это и у нас. — Он встал и протянул Равику руку. — До свидания, господин фон Хорн. Мне было очень приятно познакомиться с вами. Недели через две я вам позвоню. — Он улыбнулся. — Все это, разумеется, строго доверительно.

— Несомненно! Не забудьте позвонить.

— Я ничего не забываю, ни одного лица, ни одной встречи. Не могу себе этого позволить. Профессия!

Равик также встал, и ему казалось, будто он должен пробить рукой какую-то невидимую стену из бетона. Затем он почувствовал руку Хааке в своей. Она оказалась небольшой и неожиданно мягкой.

Еще с минуту он в нерешительности постоял на месте, глядя на удаляющегося Хааке, потом снова сел. Вдруг он почувствовал, что весь дрожит. Расплатившись с кельнером, он пошел в том же направлении, что и Хааке. Потом он вспомнил, что тот сел со своими спутниками в такси. Выслеживать его было бессмысленно. Из отеля он уже выписался. Если же Хааке увидит его сегодня еще раз, то только насторожится. Равик повернул назад и направился в «Энтернасьональ».

— Ты вел себя разумно, — сказал Морозов.

Они сидели за столиком в кафе на Рон Пуэн.

Равик осматривал свою правую руку. Несколько раз он протер ее водкой. Он понимал, что это глупо, но иначе не мог. Теперь кожа на руке была суха, как пергамент.

— Стрелять было бы просто безумием, — сказал Морозов. — Хорошо, что у тебя ничего при себе не было.

— Ты прав, — неуверенно ответил Равик.

Морозов внимательно посмотрел на него.

— Не будь идиотом. Неужели ты хочешь попасть под суд за убийство или покушение на убийство?

Равик промолчал.

— Равик… — Морозов стукнул бутылкой по столу. — Не фантазируй.

— Я вовсе не фантазирую. Но пойми же, при одной мысли о том, что я упустил такую возможность, меня сразу начинает трясти. Случись все на два часа раньше, его можно было бы затащить куда-нибудь… Или придумать что-либо еще.

Морозов налил две рюмки.

— Выпей водки! Он от тебя не уйдет.

— Как знать.

— Это точно. Он вернется. Такие типы обычно возвращаются. Он уже у тебя на крючке. Будь здоров!

Равик выпил свою рюмку.