Триумфальная арка - Эрих Ремарк (1946)

— Кто эта проститутка, с которой я тебя сегодня видела?

Равик привстал на локтях.

— Вон отсюда! Или я запущу чем-нибудь тебе в голову!

— Ах вот что… — она пристально посмотрела на него. — Вот оно что! Значит, уже так далеко зашло!

Равик достал сигарету.

— Это же просто глупо. Сама живешь с другим, а мне устраиваешь сцены ревности! Ступай к своему актеру и оставь меня в покое.

— Там совсем другое, — сказала она.

— Ну разумеется!

— Конечно, совсем другое! — Вдруг ее прорвало. — Ты ведь отлично понимаешь, что это другое. И нечего меня винить. Я сама не рада. Нашло на меня… Сама не знаю как…

— Такое всегда находит неизвестно как…

Жоан не сводила с него глаз.

— А ты… В тебе всегда было столько самоуверенности! Столько самоуверенности, что впору сойти с ума! И ничто не могло прошибить ее! Как я ненавидела твое превосходство! Как я его ненавидела! Мне нужно, чтобы мною восторгались! Я хочу, чтобы из-за меня теряли голову! Чтобы без меня не могли жить. А ты можешь! Всегда мог! Я не нужна тебе! Ты холоден! Ты пуст! Ты и понятия не имеешь, что такое любовь! Я тогда солгала тебе… Помнишь, когда сказала, будто все произошло потому, что тебя не было два месяца? Даже если бы ты не уезжал, случилось бы то же самое. Не смейся! Я прекрасно вижу разницу между тобой и им, я знаю, что он не умен и совсем не такой, как ты, но он готов ради меня на все. Для него только я и существую на свете, он ни о чем, кроме меня, не думает, никого, кроме меня, не хочет. А мне как раз это и нужно!

Тяжело дыша, она стояла перед его кроватью. Равик потянулся за бутылкой кальвадоса.

— Зачем же ты ко мне пришла? — спросил он. Она ответила не сразу.

— Сам знаешь, — тихо сказала она. — Зачем спрашивать?

Он налил рюмку и подал ей.

— Не хочу пить. Что это за женщина?

— Пациентка. — Равику не хотелось лгать. — Очень больная женщина.

— Неправда. Уж если врать, так поумнее… Больной женщине место в больнице, а не в ночном клубе.

Равик поставил рюмку на столик. Как часто правда кажется неправдоподобной, подумал он.

— Это правда, — сказал он.

— Ты любишь ее?

— Какое тебе дело?

— Ты любишь ее?

— Нет, действительно, какое тебе до этого дело, Жоан?

— Мне до всего есть дело! Пока ты никого не любишь… — она осеклась.

— Только сейчас ты назвала эту женщину проституткой. О какой же любви тут можно говорить?

— Это я просто так сказала. Из-за проститутки я бы и не подумала прийти. Ты любишь ее?

— Погаси свет и уходи.

Она подошла ближе.

— Я так и знала. Я сразу все поняла.

— Убирайся ко всем чертям, — сказал Равик. — Я устал. Убирайся ко всем чертям со своей дешевой загадочностью, хотя она и кажется тебе чем-то небывалым. Один тебе нужен, видите ли, для упоения, для бурной любви или для карьеры, другому ты заявляешь, что любишь его глубоко и совсем по-иному, он для тебя — тихая заводь, так, на всякий случай, если, конечно, он согласится быть ослом и не станет возражать против такой роли. Убирайся ко всем чертям. Очень уж у тебя много всяческих видов любви.

— Это неправда. Все не так, как ты говоришь, а совсем по-другому. Ты говоришь неправду. Я хочу вернуться к тебе. Я вернусь к тебе.

Равик вновь наполнил рюмку.

— Возможно, что ты действительно хочешь вернуться ко мне. Но это самообман. Ты искренне обманываешь сама себя, чтобы оправдать в собственных глазах свое желание уйти и от этого человека. Ты никогда больше не вернешься.

— Вернусь!

— Нет, не вернешься. А если даже и вернешься, то очень ненадолго. Потом снова явится кто-то другой, который во всем мире будет видеть только тебя, любить одну тебя, и так далее. Представляешь, какое великолепное будущее ждет меня?

— Нет, нет! Я останусь с тобой.

Равик улыбнулся.