Временщик 2 - Дмитрий Билик (2018)

— Да просто встал немножко пораньше, решил сюрприз сделать, — офигел я не меньше нее.

Все мы, конечно, не съели. Да тут бы и вся моя семья не справилась. Так, понадкусывали. И Юлька решила, что во мне живет кулинарный гений. Не стал говорить ей правду, что этот самый гений шуршал под ванной, отыгрывая ленивого и самодовольного кота.

— Что там по поводу серьезного разговора, которым ты мне угрожала? — спросил я между прочим.

Юля поглядела на блинчик так внимательно, будто советовалась с ним — говорить мне или нет. Видимо, мучное блюдо дало добро, поэтому она сказала три страшные слова, которые боятся почти все молодые люди.

— Родители хотят познакомиться.

Я закашлялся, подавившись омлетом, чем выгадал себе короткую паузу для размышлений. Вот как тут в Бога не поверить? Давало ведь высшее существо вчера мне знак. Не случайно мои предки смотрины устроили.

Вообще, вариантов было несколько. Я даже почувствовал себя в неудобном кресле напротив Диброва.

А. Бежать без оглядки, менять номер телефона, квартиру.

B. Соглашаться на пару часов позора. Надеть свою лучшую рубашку, застегнутую на все пуговицы, причесаться (а в моем случае и подстричь волосы) и вспомнить все свое воспитание. Понять, что обратной дороги нет.

C. Сказать, что пассию люблю и уважаю. Однако желания знакомиться с возможными родственниками пока нет. Вариант хорош тем, что правдивый. Но вот поговорка «честность — лучшая политика» так же далека от жизни, как депутат Госдумы от прожиточного минимума.

D. Отсрочить неизбежное очень важными делами. Все же понимая, что сколько веревочке не виться…

— Я сама понимаю, что рано, но они настаивают, — постучала мне по спине Юля, пока я откашливался.

— Да нет, все порядке, — сказал я, утирая выступившие слезы, — просто неожиданно, — сделал глоток чая и уже спокойнее добавил, — познакомиться можно, только ориентировочно через пару дней. У меня сейчас такая запара на работе. Должен сотрудник один приехать, дела ему передам и все образуется. Тогда сразу познакомимся.

Навык Вранья повышен до восьмого уровня.

Ну или не образуется. В таком случае смотрины будут уже до одного места. Интересно, конечно, что станет после твоей смерти. Точнее, все дети представляли в минуты «смертельных» обид, как их вдруг не станет и родственники и друзья резко все понимают и начинают горевать. Причитают, готовы все простить и вот гроб с тобой опускают в холодную землю. На глазах сразу наворачиваются слезы, потому что ну очень уж себя жалко.

Мне вот было скорее любопытно. Грызло, конечно, неприятное чувство стыда перед родителями — как они перенесут все это? Потому что исчезновение ребенка, которого точно не найдут, гораздо хуже, чем смерть. А меня не найдут.

Все это я думал, пока Юлька благодарно целовала меня. Значит, правильно ответил. Благо, молодое тело довольно быстро прервало философические размышления. И вертикальный завтрак перетек в горизонтальную плоскость.

— Проводишь меня? — спросила Юлька.

— Конечно. А еще могу такси вызвать.

— Не надо, — замотала головой она, — к хорошему быстро привыкаешь.

— На нет и суда нет.

Выходя мы столкнулись с профессором. Петр Сергеевич поднес кулак ко рту и притворно закашлялся, чтобы скрыть улыбку. Но моя Наблюдательность не упустила это из виду. Представляю, что он там себе надумал. Сегодня одна, завтра другая. Ну и черт с ним. С какой стати меня должно интересовать его мнение.

После прощания с Юлькой, я нетвердой походкой пошел домой. В душе было неправильное чувство счастья и легкого трепета. Движение стали расслабленными, бдительность, если не снизилась до нуля, то значительно упала. Вдобавок, пришло смс от Рис: «Парк Швейцария, около центрального памятника, 18–00». Поэтому, подходя к подъезду, я смотрел куда угодно, но не наверх. И зря. Если бы не мое новое умение, то даже откат не помог бы.