Временщик 2 - Дмитрий Билик (2018)

Прошло всего несколько секунд и домовой появился с дурно пахнущей жижей. Я задержал дыхание, потому что нюхать это было выше моих сил и тремя глотками выпил травку. Отдал бокал и свернулся тут же, калачиком.

Проснулся в пятом часу. Плечо побаливало, но как после старого удара, последствия которого почти прошли. Наскоро пообедал рассольником, пытаясь прийти в себя и вызвал такси. «Швейцария» располагалась за мостом.

Приехал с большим запасом, постоял у центрального входа, зашел, побродил немного внутри. Уныло, тупо, никого нет. Спустился до шашлычки, что работала даже сейчас, зимой. Не то, чтобы хотел кушать. Просто надо было как-то убить время, да и заодно разведать. Может где-нибудь тут и прячется тот самый загадочный робер.

Конечно же, я никого не нашел. Лишь залип минут на десять, наблюдая за заледенелой Окой. Редкие рыбаки, лыжники на вечерней замерзшей реке, просто гуляющие. В назначенный час вернулся к памятнику. И как раз вовремя. Потому что Рис была на месте. Вот только не одна. Вместе с ней стоял бледный пацан лет десяти.

Глава 29

Что нужно делать, оказавшись с ребенком наедине, зимой, в парке? Правильный ответ — бежать. На волне педоистерии, захлестнувшей страну, подобная компания выглядит весьма странно. Куда идешь с дитем? В полицию? Нашел одного на улице, говоришь? У, извращенец, держи его! И попробуй потом докажи, что ты не верблюд. Хорошо, если еще просто морду набьют, за подозрения.

Так бы я и поступил, кабы дело касалось какого-нибудь абстрактного пацана. Нет, естественно, вызвал бы наряд, а там пусть сами разбираются. Делай добро и беги — наиболее актуальная пословица нынешнего времени. Потому что в конечном итоге может кто-нибудь объявиться с ехидным замечанием: «Это вы мальчика спасли? А где шапочка?».

Но худой, кашляющий подросток (все-таки вблизи он оказался чуть старше) устало смотрел под ноги. До меня ему не было никакого дела. Как любой нормальный мужик, у которого сроду детей не имелось, мосты наводил я с человеческими особями младше четырнадцати лет так себе. Но делать нечего. Рис куда-то упорола, сказав, что скоро вернется, а я даже не знал имени пацана.

— Как тебя зовут?

— Илья, — поднял голову собеседник.

— Серега, — протянул руку я.

Рукопожатие у него было слабое, да и кисть худая, с бледной кожей. До моего сверхразума дошло, что мальчишка чем-то болен.

— А Рис ты откуда знаешь?

— Тетю Риту? — переспросил Илья.

— Ну да, оговорился. Риту.

— Мамина подружка. Тетя Рита сказала идти с ней, ничему не удивляться, а потом она все расскажет.

Замечательный вышел разговор. Содержательный. Хотя, чего я хочу? Все предельно ясно. Пацана зовут Илья, а Рис для него — Рита. И она псевдоподруга его мамы. А может и правда подруга, кто ж знает. Про болезнь спрашивать не стал. Слишком уж это… личное что ли.

— Не замерзли? — появилась Рис.

— Нет, — ответил я.

— Илюша, ты не устал?

— Немного. А долго еще?

— Нет, сейчас доберемся до одного места. Мне уже позвонили, ждут. Пойдемте.

— Помочь тебе? — попытался я взять пацана под руку.

— Нет, я сам, — спокойно, но решительно отверг мою помощь тот.

Так мы и двигались. Не спеша, короткими переходами. Мы с Рис вперед, подолгу останавливаясь, ожидая мальчишку, тот сзади. Направились на одну из крайних тропок, где почти никого не было. Но подобное я и предполагал. Интересно другое, как выглядит робер? И кто с ним?

— Совсем ничего не спросишь? — в одну из остановок не выдержала Рис.

— Спрошу. Не знаешь, доллар вырастет или упадет? Хочу в валюту вложиться.

— Я не про это.

— Тут, как я понимаю, что-то личное. Не хочу лезть. Захочешь, сама расскажешь.

Рис кивнула и снова замолчала. Только хватило ее ровно на один переход, пока мы вновь не оторвались от мальчишки.