Красавица - Анастасия Евлахова (2021)

– Предвосхищаю ваш вопрос, – добавил он. – Нет, в архиве вы информации об этом студенте не найдете. Личные дела учащихся обычно закрыты.

Следовало догадаться. Ну и ладно… Даже если Парр и вправду такой опасный тип, как о нем шепчутся, Мора не побежит за ним по приказу, как рика.

– Шемус, давай-ка напишем письмо моим, на Второе, – попросила она.

– Как скажете, хозяйка. К сожалению, голографическую запись на Второе кольцо отправить не удастся, поэтому я предложу вам текстовый вариант.

– Да-да, я понимаю. Записывай.

– Слушаю, хозяйка.

Мора не знала, что именно из ее письма пропустят, а что нет, но о видениях она даже лично бы не рассказала: мама тотчас убежала бы в храм – советоваться с братом Теусом, отец бы не поверил, а Зикка подняла бы сестренку на смех. Поэтому Мора ограничилась самым общим и не особенно важным. Куда больше ее волновал ответ, она надеялась, что уж про Второе на Первом можно читать без цензуры.

Отправив сообщение, она вспомнила про записи отмеченных и, укутавшись поуютнее, начала их просматривать одну за другой.

Голограммы оказались короткими и довольно похожими. В разной степени обезображенные люди говорили о видениях или голосах, и каждый был свято уверен, что это боги. Старик с белыми, явно слепыми глазами, девочка без единого волоска на голове, мужчина с очень сильным нервным тиком и трясущимися руками… Они все говорили странным, словно запуганным тоном, но в том, что их не заставляли все это рассказывать, Мора не сомневалась. Слишком уж явные эмоции, такой благоговейный страх, граничащий с травмой, не подделать.

А еще они описывали богов на удивление схоже: все они упоминали особое сияние, которое исходило от фигур, – как будто боги ни больше ни меньше светились. Но именно так светились фигуры студентов на Третьем, когда тот человек из «Эгоса» показывал им, как работает особый чип в его карте! А если так, то «боги», которые являлись всем этим несчастным, могли быть такими же людьми с острова, как и они сами, а все эти «видения» – метаголограммами. Человек из «Эгоса» сказал, что «Глаз ворона» был старым проектом, просто им давно не занимались. А даты на записях меченых тоже стояли давнишние. Сто пятьдесят два оборота назад, четыреста с чем-то, больше пятисот…

Или Мора просто выдает желаемое за действительное и никакого сходства между метаголограммами и видениями у этих меченых нет? А тот круглый человечек в Центре полетов – Олиус, Обиус?.. Госпожа Тааре сказала, что предок Обиуса видел богов. Вот бы поговорить с Олиусом и выяснить, как это было…

Засыпая, Мора пожалела, что ей не с кем все это обсудить. Ей казалось, что ее голова скоро лопнет от догадок и подозрений, но разговаривать об этом с Хенной ей не хотелось, а если не с ней, то с кем? Не с Шемусом же… Он просто программа, а его ирония – не более чем надстройка, в которой на самом деле не больше индивидуальности, чем в штампованных на отцовской фабрике подошвах для ботинок…

* * *

Зал наполнялся быстро. Зевая и потягиваясь, студенты рассаживались на свои места и тянулись за оладьями и медовым сиропом. Сквозь садовые заросли цедило свои первые лучи светило. Стояла томная утренняя тишина. Все переговаривались вполголоса, сонно, но уже хихикали, переглядываясь, – предвкушали фестиваль.

Мора шла к дальнему столику быстро и стараясь не поднимать глаз. Завтраки в собственной комнате ей нравились больше, но рика почему-то не приходила, сколько ее Мора ни вызывала.

– Так-так. А вот и наша красавица.

В проходе вырос Парр. Выбросив руку, он преградил ей дорогу, и Мора отшатнулась. Его голос прозвучал слишком громко, некоторые студенты обернулись.

– Ну что, готова к фестивалю? Только и мечтаешь, наверное, Большую арену посмотреть?

Парр был так поразительно, так чудовищно красив, что смотреть на него становилось почти больно: Мора боялась, что не сможет отвести глаз, хотя ничего, кроме глухого раздражения, к этому парню не чувствовала.