— Нет, — ответила я. — Только не это! Ни за какие коврижки. С меня хватило одного раза, Сэм.

— Твой начальник Мэки сказал… — Сэм не договорил и с видимым отвращением покачал головой. — Поганец.

— Так что он сказал?

— Да все то же дерьмо, что и всегда. — Сэм плюхнулся на диван как кукла, которой вдруг перерезали веревочки. — Секретный агент — на всю жизнь секретный агент. Мол, ты вернешься, потому что вошла во вкус. Что-то типа того. Я не мог… мне и без того было лихо эти последние недели, Кэсси. Вернись ты к прежней работе, и я не знаю, что делал бы.

Я слишком устала, чтобы по-настоящему разозлиться.

— Он блефовал, — сказала я. — Сам знаешь, какой он в этом мастер. Да он меня и на пушечный выстрел не подпустит к своей группе, даже если бы я туда рвалась. А я не горю желанием. Он просто не хотел, чтобы ты пытался вернуть меня домой. Он подумал, что если, по-твоему, я сейчас там, где мне место…

— Похоже на то, — кивнул Сэм. Он уставился на кофейный столик и принялся пальцем стирать с поверхности накопившуюся пыль. — То есть ты остаешься в «бытовухе»? Или как?

— Ты хочешь сказать, если меня оставят в полиции после вчерашнего?

— То, что произошло вчера, — целиком и полностью вина Мэки, — возразил Сэм, и, несмотря на всю мою усталость, я заметила, как по его лицу пробежала тень. — Ты тут ни при чем. Повторяю, все — абсолютно все! — его вина. И парни из BP не дебилы. Они тоже поймут, как и все остальные. Это ясно как божий день.

— Нет, Сэм, вина не только его, — возразила я. — Я ведь там тоже была. Из-за меня все пошло наперекосяк. Я допустила, что в руках Дэниела оказался револьвер. Я пристрелила его самого. Разве можно возлагать всю ответственность только на Фрэнка?

— А я позволил ему носиться с его сумасшедшей идеей, за что буду корить себя до конца дней. Но он босс и последнее слово всегда оставалось за ним. Коль берешь на себя такие вещи, будь добр взять на себя и ответственность за возможные последствия. Пусть только попробует свалить все на тебя…

— Не волнуйся, — успокоила я Сэма. — Это не в его стиле.

— А по-моему, как раз таки в его, — с горячностью возразил Сэм и покачал головой, словно хотел стряхнуть с себя тяжелые мысли. — Ладно, разберемся. Ты уверяешь, что с тобой все в порядке, что он ради спасения собственной задницы не намерен тебя подставлять. И ты остаешься в «бытовухе»?

— Пока да. А там кто знает…

Я даже не поняла, как произнесла эти слова, как они помимо моей воли сорвались с губ, а услышав их, тотчас осознала, что они ждали своего часа с того самого светлого дня, когда мы с Дэниелом сидели среди плюща.

— Пойми, я соскучилась по работе в убойном. Мне ее страшно не хватало. И я хотела бы вернуться.

— Понятно, — ответил Сэм и со вздохом оторвал взгляд от стола. — Мне тоже так казалось. Значит, между нами все кончено.

У нас не разрешено встречаться с парнем из своего отдела. Или, как элегантно выразился О'Келли, никаких перепихонов на казенном столе.

— Нет, Сэм, — сказала я. — Нет. Зачем сразу так? Даже если О'Келли и согласится взять меня, в ближайшие годы для меня может не оказаться вакансии. Неизвестно, куда нас занесет к тому моменту. Может, у тебя под началом будет собственная оперативная группа. — Сэм даже не улыбнулся. — Если уж на то пошло, за нами будут просто приглядывать. Ведь такое случается сплошь и рядом. Можно подумать, ты сам не знаешь. Барри Нортон и Элейн Ли трудятся в отделе по борьбе с угонами автомобилей вот уже десять лет, и восемь из них живут вместе. Они притворяются, будто просто ездят на работу в одной машине — то он ее подвезет, то она его, а другие, включая начальство, делают вид, будто им верят.

Сэм покачал головой — словно большой пес, который только что проснулся.