Мертвые возвращаются? - Тана Френч (2010)

— Во всяком случае, не подросток. Это однозначно. Уж слишком хорошо все продумано, до малейших деталей. Но и не старик. Накачанная мускулатура в данном случае тоже не обязательна, а вот хорошая физическая форма нужна: бегать по сельским дорогам, карабкаться через изгороди, тащить тело. По моим прикидкам — от двадцати пяти до сорока лет.

— А еще похоже, — сказал Сэм и черкнул что-то в блокноте, — что местность он знает хорошо.

— Верно, — согласилась я. — Либо местный, либо постоянно крутился в окрестностях Гленскехи, потому что округу знает как свои пять патьцев. Думаю, даже сделав свое черное дело, он еще какое-то время зависал где-то поблизости. Убийцы, совершившие преступление, так сказать, на чужом поле, обычно стараются как можно скорее слинять. Судя по картам, тамошняя округа — настоящий лабиринт, но ведь когда Лекси от него убежала, он нашел ее — и это в глухую-то ночь! Напоминаю, Гленскехи не город, уличных фонарей там нет.

По какой-то причине рассуждения давались мне с трудом. Я мысленно перебрала все вплоть до мельчайших деталей, прошлась по всем известным мне из учебников теориям, а убийца как был, так и оставался человеком-невидимкой. Стоило протянуть к нему руку, как он ускользал сквозь пальцы словно дым и исчезал где-то за горизонтом. А я оставалась лицом к лицу лишь с мертвой девушкой. Я пыталась убедить себя, что составление портрета — такой же навык, как кувырок назад или езда на велосипеде: стоит забросить это дело, и прощай ловкость. Но это еще не значит, что сам навык утерян навсегда.

Я нащупала сигареты — мне всегда думается лучше, если есть что вертеть в руках.

— Он знает Гленскехи и, безусловно, знал жертву. Возьмем положение тела. Она лежала, отвернувшись лицом к стене. Если убийца что-то делает с лицом жертвы — прикрывает чем-то, уродует, поворачивает от себя, — как правило, за этим кроется личный мотив. Вывод: убийца и жертва были знакомы.

— Или, — подал голос Фрэнк, с ногами забираясь на диван; чашку с кофе он поставил себе на живот, — это чистой воды совпадения. Просто когда он ее там положил, голова повернулась к стене.

— Возможно и такое, — согласилась я. — Но для нас куда важнее то, что он ее нашел. Домишко расположен в стороне от дороги. Ночью его даже не видно. Если специально не искать, вряд ли на него набредешь. Временной промежуток заставляет предположить, что он шел отнюдь не по горячим следам и наверняка не видел, как она туда свернула. А поскольку она сидела, из-за стены ее вообще не было видно с дороги. Если, конечно, с собой у нее не было фонарика. Тогда он мог бы заметить свет и пошел бы проверить, что там такое. Хотя, с другой стороны, зачем включать фонарик, если пытаешься спастись от маньяка? Скорее он знал, что ей нравятся эти развалины.

— Это еще не значит, что они были знакомы, — возразил Фрэнк. — Если он какое-то время преследовал убитую, он наверняка постарался изучить ее привычки.

Я покачала головой:

— Я не исключаю такой возможности, но будь оно даже так, это все равно кто-то из ее знакомых. Вспомни, удар нанесен спереди. Значит, она не убегала. На нее не набросились сзади. Они стояли лицом к лицу. Она знала, кто перед ней; возможно, они какое-то время разговаривали. Ран, полученных в результате самозащиты, у нее нет. Вряд ли девушка догадывалась, что ей что-то угрожает. Судя по всему, они стояли близко друг к другу и у нее не было повода его опасаться — до той секунды, пока он не ударил ее ножом. Будь я на ее месте, вряд ли стала бы вести полуночные разговоры с совершенно незнакомым человеком да еще неизвестно где.

— От всего этого была бы польза, — встрял в мои рассуждения Фрэнк, — знай мы, кто тот человек.

— Может, еще что-нибудь попробуем? — предложил Сэм, пропустив реплику мимо ушей, — вернее, сделав вид, что не заметил ее. — Как по-твоему, за ним нет судимости?