Неуловимый - Юрий Москаленко (2016)

Ужин и правда удался, вот только у Макса почему-то на что-то в животе реакция разыгралась, хотя все остальные после сегодняшнего завтрака чувствовали себя отлично. Обслуживание на уровне, все разносчицы еды чистенькие, молоденькие и улыбчивые. Блюда одно лучше другого, а вино с нежнейшим редким ароматом. Все довольны и все расслаблены. Макс, решив посетить объект на улице, пообещал узнать, готова ли мыльня и можно ли уже первым делом отправить туда на помывку девчат, причём сопровождать девиц собрались все, кроме, пожалуй, Кири, который уже клевал носом за столом. Жестокий Цик пообещал его обязательно разбудить и забрать с собой

на помывку, компенсировав жестокость покупкой сладостей на ночь.

Идея о вечернем чаепитии всех вдохновила и все весело болтая ждали только возвращения Макса. Вот вроде бы и он, только почему такие шаги-то у него заплетающиеся. Вино виновато?

Распахивается дверь и слышен громкий ик.

И вдруг пьяный голос во всё горло проорал:

— О-о-о! Да тут шлюхи есть!

Все сидящие удивлённо уставились на пьяное тело, которое нагло рассматривало расслабленных девчат, уютно устроившихся сидя на одной из кроватей.

— А вы чё тут уселись? — обратилась пьяная рожа. — Ну-ка, бегом отсюда, я первый балуюсь с этими красотками. — и бросив серебряный пятак Кире приказал: — Вина принеси, паршивец! А вы, жопы подобрали и брысь отсюда!

Цик ни слова не говоря вскочил на ноги и приблизившись к невменяемому придурку неуловимо быстрыми шагами, так же молча сходу двинул его точно в лобешник.

— А вечер-то перестаёт быть томным. — тихо изрёк проснувшийся Киря, вытаскивая откуда-то из-за спины кинжал очень похожий на простую заточку.

А через мгновение дверь снова открылась и на пороге появился удивлённый Макс.

И тихо спросил: — Вы так неосторожно и непочтительно с графом обошлись? – и всё поняв по ошарашенному виду ребят добавил: — Там около тела девчонка в слезах ползает и похоже, что уже кто-то из его бойцов к нам на этаж поднимается.

Все быстро кинулись к оружию.

Но обошлось… пока обошлось.

Старший из бойцов графа только коротко зыркнул на вышедшего в коридор Цика и вместе с ещё каким-то бойцом, еле стоящим на ногах, поволокли пьяное тело неподающее признаков жизни в соседнюю комнату, в дверях которой стояла разъярённая фурия.

— Вы ответите за это оскорбление! — тихо прошипела она. — Его сиятельство граф Унаер оскорблений не прощает. Молитесь, пока у вас до утра есть время.

Цик, услышав имя пьяного буяна, заметно взбледнул, но всё-таки стараясь не терять достоинства ответил:

— Пить меньше надо и язык держать за зубами, если говорить, как дворянин, не умеет. Он сам первым нанёс оскорбление и я знаком с его отцом. А потому советую, раз уж мы так удачно рядом с городом расположились, вызвать его для разбирательства, иначе завтра он потеряет сына. Вы меня поняли? — с нажимом спросил Цик. — Я спускать оскорбления этому молодчику не намерен. Или завтра у ворот меня ждёт его отец, или утром вы получите труп вашего господина. И предупредите своих людей, мы сегодня ещё погуляем по таверне и, если кто-нибудь из них дёрнется, то прольётся кровь. А оставлять раненых в живых — не в моём характере.

Развернулся и зашёл обратно в комнату.

Наступила тягостная пауза.

Молчание затягивалось. Все смотрели на хмурого Цика, что так и остался стоять посреди комнаты.

— Этот граф… кто он? — не удержавшись, первая нарушила молчание Эмма.