Ревенант - Павел Корнев (2020)

В отличие от спутников я расположился спиной к очагу и лицом к входной двери. Памятуя о прошлом неожиданном появлении Сильвио де ла Веги, снимать оружие с боевого взвода не стал, оставив курки прижатыми к стальным дискам. Судьба-злодейка иной раз выкидывает поистине удивительные коленца; Микаэль был не так уж не прав, сравнивая провидение с беспринципным карточным шулером: никогда не знаешь, какая карта выпадет тебе в следующий миг.

Я поцеловал золотую звезду четок и отвлекся на выбравшегося из подвала хозяина. Бородач выставил пыльный бочонок на стол, сноровисто сбил обод и снял крышку. Микаэль подошел и разочарованно покрутил носом.

– Пиво…

Стин посмотрел на южанина едва ли не возмущенно.

– Не простое пиво, а грюйт!

Маэстро Салазар не удержался от скептической ухмылки, и хозяин снизошел до объяснений:

– Пиво варится с хмельком, а потому нагоняет сонливость и умаляет мужскую силу.

– Истину глаголешь! – хохотнул маэстро Салазар, который на следующий день после употребления монастырского пива страдал жутчайшей головной болью.

А как по мне – просто меру надо знать.

– То ли дело грюйт! Он варится на лечебных травках и оттого наполняет всякого бодростью и весельем!

Марта заинтересовалась этим высказыванием и уточнила:

– Что за травы?

Хозяин озадаченно посмотрел на девчонку и поскреб затылок, но ссылаться на незнание не стал, просто пытался вспомнить, как звучат на североимперском нужные названия.

– Восковница, – произнес он неуверенно и добавил: – И тысячелистник. А еще этот… этот… Не знаю даже как сказать! Да попробуйте сами!

Стин взял принесенный кухаркой черпак, наполнил кружку и протянул Микаэлю. Тот сделал осторожный глоток, тут же хлебнул еще и пусть без особого восторга, но все же махнул рукой.

– Пойдет! – а после запрокинул голову, и его кадык заходил как заведенный.

Вот же горький пропойца!

Я только покачал головой и принял у хозяина кружку. Напиток оказался очень ароматным, а цвет имел коричневый и куда менее насыщенный, нежели монастырское пиво. Да и был далеко не столь крепким и отличался весьма необычным вкусом – совершенно не горьким, но и не чрезмерно сладким. На всякий случай я выразительно посмотрел на Марту. Ведьма приложилась к своей кружке и кивнула, а после отставила пиво на край стола. Как уже успел убедиться, к выпивке девчонка была совершенно равнодушна.

Другое дело Уве! Он с превеликой охотой присоединился к Микаэлю, на пару они унесли бочонок к очагу, где принялись черпать из него грюйт прямо кружками. У меня после одной такой в голове слабо-слабо зашумело, и я предупредил:

– Не увлекайтесь! Сначала поесть надо!

– Гласит народная молва, что пиво – жидкий хлеб, – выдал в ответ маэстро Салазар. – Кто я такой, чтоб спорить с ней? Давай же, друг, налей!

И Уве налил. Я уселся на лавку, удобно откинулся спиной на стену и пообещал:

– Микаэль, если Уве завтра не сможет сесть в седло, потащишь его на закорках!

Маэстро Салазар оценивающе глянул на школяра, потянулся и выдернул у него из руки кружку. Уве от обиды только глазами захлопал.

– Сначала поешь нормально! – сказал Микаэль и указал на кухарку. – Вон уже несут!

Принесли нам пару краюх свежего хлеба, крынку сметаны, горшочек масла и рыбную похлебку. Сдается, дорогим гостям не пожалели собственного ужина. Затем уже нас попотчевали жареной форелью и печеным угрем, и у меня язык не повернулся бы сказать плохого слова о предложенной стряпне.

– К ночи будет пирог, – предупредил хозяин. – И вот еще: гостевых комнату у нас только две, но, если скажете – потеснимся!

– Не надо, – отказался я, чем заставил Уве испустить горестный вздох.

Я посмеялся про себя и, прежде чем хозяин успел отойти, небрежно обронил:

– Смотрю, у вас здесь немноголюдно…

На постоялом дворе и в самом деле ощущалось некоторое запустение, но Стин лишь криво улыбнулся.