Пекло - Джим Чайковски (2019)

– Ваша подруга в куда худшем состоянии, чем те пациенты. Вот почему я надеюсь, что пробудить ее нам поможет одновременная стимуляция блуждающего нерва, связанного с центром возбуждения и бодрствования в мозгу. По крайней мере, в исследованиях, проведенных во Франции, этот метод доказал свою эффективность.

Лиза мысленно вознесла молитву о том, чтобы он сработал и здесь.

– Но это не лечение, – напомнил ей Джулиан. – Если оно сработает, эффект будет лишь временным. Независимо от успеха или неудачи – учитывая тяжелое состояние пациентки и тот объем тока, что будет пропущен через ее мозг, – весьма вероятен летальный исход.

Иными словами, мы просто поджарим ей мозги.

Лиза кивнула, вспоминая, что предупреждала об этом Монка. И вспоминая, что он ей ответил.

– Она бы хотела, чтобы мы попробовали.

Однако Джулиан колебался.

– Что вас беспокоит? – спросила она.

– Неизвестность.

– О чем вы?

Он махнул рукой в сторону своих приборов.

– Мы слишком мало знаем о том, как работает человеческий мозг. Да, французские и бельгийские исследователи добились успеха с помощью электростимуляции. Но почему это сработало – нам неизвестно.

Сейчас Лизу это совершенно не беспокоило.

«Какая разница, почему сработает? Главное, чтобы сработало!»

– Доктор, все готово, – сообщила медсестра, отступая от кровати пациентки.

Джулиан протянул руку к выключателю аппарата ТСПТ и бросил последний взгляд на Лизу.

– Давайте, – повторила та слова Монка.

Он повернул выключатель.

13 часов 49 минут

Далеко-далеко в непроглядной тьме загорается звезда. Тусклый, едва заметный огонек – и все же его достаточно, чтобы всколыхнуть тьму. Чтобы пробудить сознание. Проходит целая вечность, прежде чем обломки воспоминаний, разрозненных мыслей, чувств складываются во что-то понятное, прежде чем ей удается вспомнить хотя бы свое имя.

Кэт…

Она сосредотачивается на этом свете. Он очень слаб – но в бесконечной тьме, окружающей ее со всех сторон, сияет, как маяк. Кэт кажется, что она лежит на дне глубокого черного колодца, из которого видна лишь одна тусклая звездочка. Ей нужно собрать все силы, чтобы выбраться из колодца наверх, к свету. Сосредоточиться по-прежнему трудно, сознание плывет, цель ускользает.

Мысленно Кэт начинает строить вокруг себя мир. Каменные стены колодца. Стены, за которые можно цепляться руками и ногами – и подниматься наверх.

Так она и делает. Все выше и выше. Свет разгорается ярче – но вместе с наградой приходит и наказание.

С каждым преодоленным дюймом нарастает боль. Звезда наверху пульсирует, и тело откликается мучительными ощущениями. Тем не менее выбора у Кэт нет: приходится терпеть. Все ярче свет; все сильнее мука. Она словно сгорает заживо: пальцы в огне, глаза кипят в глазницах.

Не выдержав, она теряет равновесие и соскальзывает по стенкам колодца вниз.

Собрав все силы, цепляется за стенки и останавливается на полпути, не позволяя себе упасть в бездну. Однако свет у нее над головой начинает меркнуть. Она уже готова сдаться, готова с криком рухнуть обратно во тьму…

Я должна держаться!

Но почему?

В ответ приходят образы. Младенец у ее груди. Теплая щечка, мягкие волосы. Запах младенческого тела – запах невинности и доверия. И позже: смех под одеялом, соленые слезы и безутешные рыдания, бесконечные вопросы обо всем на свете.

Эти воспоминания становятся для Кэт опорой, щитом, бальзамом, смягчающим боль. Опираясь на них, она вновь начинает путь наверх.

Проходит еще одна вечность – и вот она слышит вокруг себя приглушенные, неразборчивые голоса. Голоса призраков.

Это придает Кэт сил: она бесстрашно бросается прямо в огонь, готовая сражаться, даже если это ее убьет.

Наконец один голос – незнакомый – становится громче, и слова его обретают смысл:

– Очень жаль… не сработало… придется смириться…

И звезда гаснет.