Два с половиной человека - Екатерина Дибривская (2021)

– Знаешь, Рит, каким бы он или она не родился, я уверен, что ты станешь хорошей матерью. Твой ребёнок просто не может стать чудовищем, таким, как его отец. Даже если он будет похож на Туманова как две капли воды, он никогда не унаследует его отвратительных качеств. Я знаю, что генетика – очень серьёзная наука, точная в какой-то степени, но ещё я видел, как у интеллигентнейших родителей дети скатывались на полное днище, а дети моральных уродов, тех, про кого принято говорить, что таким не следует размножаться, вырастали честнейшими и добрейшими из людей, достигали высот в спорте, становились светилами медицины. Генетика, конечно, важна, Рит, но окружение и воспитание также играет немаловажную роль. А я буду рядом, не сомневайся, и не дам пузожителю ни малейшего шанса огорчить тебя.

Ритка морщится, пытаясь удержать слёзы непролитыми, но тут же фыркает:

– Только не втягивай её в свои бандитские делишки, ладно?

Я усмехаюсь и киваю девушке:

– Ладно, не стану. Хочешь, я вообще возьмусь за ум, завяжу со всякими бандитскими делишками..?

– А если хочу, что, правда завяжешь?

– Ага.

– Ну тогда завязывай, Яр. Если я выпутаюсь из этого дерьма и не угожу в тюрьму, я же не отлипну, понимаешь? У меня теперь никого, кроме тебя, нет, а одна… Не справлюсь я с ней, да и не хочу, чтобы мой ребёнок рос без отца.

Что-то ещё кроется за её словами. Я вижу эту недосказанность в её печальном взгляде, но не успеваю разобраться что к чему. Ритка, подобно идеальному игроку в покер, прячет эмоции за игривой маской, тычет пальцем мне между рёбер и говорит посмеиваясь:

– Вот попал, так попал, да, Ярослав? Спас девицу в беде, а получил сразу двух нахлебниц!

– Пойдём ребёнка выгуливать, нахлебница! – смеюсь я в ответ и помогаю ей подняться с постели. – В ночь сильное похолодание передают, лучше успеть осуществить все планы до темноты.

Пока Ритка собирается на улицу, я успеваю закинуть дрова и в банную печь, и в камин в доме. Не хочу, чтобы из-за моего решения вывезти её за город Туманова простудилась. Всё так поспешно перевернулось в моей жизни с ног на голову, что я не успеваю адаптироваться к этим переменам. Лишь запоздало думаю, что стоило поступить иначе, и бросаюсь исправлять уже навороченное.

Как последний осёл улыбаюсь, завидев Ритку. В старом тулупе моего отца, надетом поверх её собственного пальто, укутанная в материнский пуховый платок девушка похожа на матрёшку. И даже внутри неё имеется фигурка поменьше. От пришедшего на ум сравнения я смеюсь в голос, а Ритка задорно улыбается, глядя на меня.

– Смешная, да? Я решила утеплиться.

Я подхожу к ней и целую кончик носа.

– Умница, матрёшка, правильно сделала. Только одна маленькая деталь…

– Ты злишься, что я взяла вещи без спроса? – спрашивает эта глупышка.

– Нет. Мой дом – твой дом. А значит, и вещи все тоже твои.

– Что же тогда за деталь? – озадаченно интересуется она.

Я выуживаю из карманов рукавицы и кривовато усмехаюсь:

– Великоваты, конечно, уж извини, не подготовился. Не знал, что мне такая славная крошечка достанется.

– Язык у тебя, Ярослав, что помело, – закатывает она глаза, натягивая варежки. – И мелет, и мелет. Ты же знаешь, что девушки любят ушами?

– Ага. Вот и болтаю, в надежде, что ты уши развесишь и ответишь мне взаимностью, – усмехаюсь ей.

– У тебя хорошо получается, – вмиг становится серьёзной Рита. – Не обижай меня, пожалуйста.

– Не обижу я тебя, матрёшка, не бойся.

– Нелегко поверить, когда судьба не балует тебя плюшками.

– Я разбалую тебя вместо неё.

– Обещаешь?

– Да.

– Вот и чудненько, – легкомысленно произносит эта несносная леди, прищуриваясь и улыбаясь. – Я запомню твои слова.

– Ага, запомни хорошенько и никогда не забывай, – советую, потешаясь над девушкой.