Два с половиной человека - Екатерина Дибривская (2021)

– Лет двенадцать-пятнадцать назад вы работали в психоневрологическом диспансере для детей и подростков? – начинает опрашивать свидетеля Ангелина.

– Да, я проработала в нём всю свою жизнь. Сначала это здравница была, для душевнобольных. Вроде пансионата. Потом уже для деток переделали.

– Вы не припоминаете пациента с фамилией Пелевин или Пелевина?

– Да разве ж их всех упомнишь! – смеётся она. – Я кормила, мыла, присматривала, в палатах убирала, коридоры с туалетами драила. У большинства пациентов даже фамилий не знала. Имя и диагноз – вот и всё, что мне нужно было знать.

– В диагнозах разбираетесь? – проявляю интерес.

– Как же не разобраться, коли всю жизнь при врачах и медсёстрах тряпкой машешь?

– И всё же, попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, возможно, вы слышали фамилию Пелевиных в диспансере? Девочка или мальчик, примерно от пяти до семи лет, – пытаюсь увести беседу в нужное русло, но женщина лишь качает головой.

У Ангелины пиликает телефон, оповещая о входящем звонке, и она, извиняясь, отходит в коридор.

В это время между мной и старушкой повисает тишина, и я прихлёбываю остывший кофе в ожидании новостей.

Геля возвращается. Вижу по ней, что новости ободряющие. По крайней мере, надеюсь на это.

– Если фамилию вы не припоминаете, то, может, узнаете по имени? Мальчика звали Максимом, девочку – Маргаритой, Ритой…

– Рита! – восклицает Мария Семёновна Петрова. – Риту помню. Точно, фамилия у неё такая и была – Пелевина. Она подолгу не лежала, поэтому сразу и не вспомнилась. Её мать привозила на амбулаторное наблюдение.

Ангелина смотрит на меня торжествующим взглядом. Ещё один винтик в копилку выстроенной комитетом версии. Красота!

А мне, мне-то, мать твою, что делать?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Расскажете поподробней? – просит Геля.

Ну как просит? Всем и так ясно, что у нашей собеседницы нет особого выбора. Нам нужна информация о Рите.

– Да тут и рассказывать особо нечего, – разводит та руками. – Девчушка сбегала из процедурной, пряталась на лестнице, ведущей к чёрному ходу и сидела там на подоконнике. Маленькая была, щупленькая. Всё сочиняла небылицы да шутки-прибаутки. Ох, и фантазёрка же! Я её первый раз там как нашла, то перепугалась немного. Сидела девчушка печальная такая, чуть не плакала. Волосики жиденькие по плечам распущенные, лицо прикрыто, а сама носом хлюпает. Ну я и спросила что-то вроде «Всё в порядке?», она кивает. «Как тебя звать?» – говорю, а она тоненько так, с надрывом: «Рита Пелевина». Посидела она немного, но сама убежала. Это уже потом разговорилась.

Женщина отпивает чай, а я предпринимаю одну за другой бесплодные попытки вернуть былое спокойствие.

Что ещё мне предстоит узнать о Рите? Какие ещё факты её без малого девятнадцатилетнего существования на этой планете будут раз за разом испытывать мою веру и уверенность на прочность? И, главное, что добьёт окончательно?!

– И что она вам рассказывала? – спрашивает Ангелина.