Два с половиной человека - Екатерина Дибривская (2021)

Я погрязаю в изучении завещаний, копии которых наконец попадают ко мне на стол, но всё прозрачно как слеза младенца. К слову, о младенцах, раз уж зашла такая тема. Они теперь грезятся мне везде. Чем больше проходит времени, тем больше опускаются мои руки от слепой ярости и бессилия. Мой ребёнок родится слишком скоро, а зацепок по-прежнему нет.

В очередной день своего расследования мы с Ангелиной беседуем с директором школы, в которой училась гражданка Туманова, в девичестве Пелевина. Константин Дмитриевич Ломакин, седовласый почётный житель нашего города, вот уже тридцать лет руководит учебными учреждениями среднего образования. Он неплохо разбирается в детях, однозначно, имеет своё мнение и о Рите.

– Маргарита была отличницей, – рассказывает нам мужчина. – Никогда проблем в учёбе не наблюдалось.

– А в чём наблюдались проблемы? – моментально цепляется за слова Геля.

Он усмехается:

– Риту недолюбливали одноклассники. Как же иначе? Любимица учителей, способная ученица, схватывающая всё на лету, обладающая прекрасной памятью, первая красавица класса. Конечно, ей завидовали. А потом откуда-то прошёл слушок, что Рита наблюдалась у психотерапевта, и девочку начали открыто травить. Тогда и произошёл этот инцидент.

– Какой? – спрашиваю, откровенно скучая.

Для меня уже очевидно, что Рита просто умница, красавица и вообще не при делах, впрочем, разве это не было очевидно с самого начала? Только моя первоначальная ошибка могла стоить ей свободы, если бы не та встреча в подворотне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Одноклассница Пелевиной Василиса Дружинина больше всех задирала девочку. Всё они Павлика Проскурякова поделить не могли, я даже выдохнул, когда пацан перевели в лицей с углублённым изучением иностранных языков. Но Дружинина никак не могла простить Пелевиной, что та увела её парня. И узнав последние слухи о конкурентке, поспешила подкараулить её после школы. Сами понимаете, что там было, что она говорила никому не известно, да только Рита дала отпор обидчице… Сильный удар пришёлся прямо в челюсть, говорили, что у Василисы раскрошились все передние зубы… Заявление подали сразу же, но буквально на следующий день его забрали, как и документы со школы, а сами Дружинины впоследствии переехали из этого района. Я подозреваю, что Виктор Пелевин каким-то образом замял это дело, но точных доказательств у меня, конечно же, нет.

– И что было дальше? – с любопытством спрашивает Ангелина.

– Да, собственно, на этом всё. Рита как ходила в школу, так и продолжала ходить. Разве что совершенно не реагировала на выпады одноклассников, которых хоть и стали побаиваться Пелевину, но шпынять не прекращали вплоть о выпускного. Знаете, мне даже жаль её было. Всегда одна. Встанет в стороне у окна и читает книгу. Никогда не повышала голос, не спорила. Послушная и тихая, да, наверно, это как раз полностью её характеризует.

– В тихом омуте… Сами знаете, кто водится, – вставляет Ангелина. – Ангелочек, а челюсть подруге выбила.

– Никто не знает, что там было на самом деле, – разводит руками директор, и мы торопимся проститься.

Сегодня долгожданная пятница, и я рассчитываю уехать в дом тёти Нюры. Весьма невежливо прощаюсь с Власовой до понедельника, ссылаясь на плохое самочувствие. И это вовсе не ложь. Воспаление от пореза беспокоит меня, но не настолько, чтобы я бросил всё и отстранился от дела. Я чувствую, что мы уже близки к разгадке.

– Ангелин, попроси ребят отыскать этих Дружинину и Проскурякова, поболтаем на неделе с ребятами, если они в городе, авось и приоткроется завеса тайны, что же тогда случилось после школы.

– Боже, Власов, ты ещё не понял? Туманова опасна. Сколько тебе ещё нужно доказательств её неадекватности?