Покровитель - Наталья Шагаева (2020)

Я прихожу в себя от того, что Виталий убирает мои влажные волосы с лица и тянет к себе на грудь, удобнее устраиваясь на подушках. Я слышу хаотичный стук его сердца и то, как он пытается справиться с дыханием, тоже приходя в себя. Я ещё летаю, не чувствую тела, я в невесомости, в полной эйфории и мне хорошо. Виталий водит пальцами по моей спине, вырисовывая на ней свои узоры, а я лениво целую его шрамы на груди, водя по ним губами. Говорить совсем не хочется, хотя в голове много вопросов. Но я знаю все ответы. Будет больно и моя смерть уже близка. Этот мужик, как и обещал, оторвет меня от себя с мясом и кровью, а сейчас он пытается все это компенсировать своей открытостью, лаской и теплотой. Мы никогда вот так долго и расслабленно не были близки после секса. Создаётся иллюзия счастья и умиротворения. Иллюзия любви. Иллюзия нашей нерушимой связи. И я благодарна ему за то, что он мне ее даёт.

ГЛАВА 25

Елена

Мы сами не заметили, как уснули. Я отчаянно боролась со сном. Мне не хотелось терять ни секунды рядом с Виталием. Мне хотелось дышать им, чувствовать его, изучить каждый кусочек его тела, чтобы навсегда запомнить. Мне было нещадно мало этого мужчины. Но я уснула под его ласки, невесомые прикосновения, размеренное дыхание и ровный стук сердца…

Где-то на подсознательном уровне я чувствовала его рядом даже во сне. Учитывая, что мы заснули под утро, я все равно проспала очень мало. Долго лежала в кровати и почти не дыша рассматривала спокойно спящего Виталия. Даже во сне он все равно опасный хищник, такой сильный, мощный, размеренно дышащий, притягательный и одновременно пугающий. Разглядываю его тело, лицо, губы, щетину, шрамы, и зажмуриваю глаза — он не красавчик, Аронов невероятный. В нем чисто мужской животный магнетизм, от которого я схожу с ума. Хочется вновь почувствовать его руки и губы, пальцы покалывает от желания вновь прикоснуться к нему и ласкать самой, но я не хочу его будить. Неизвестно, что несет мне его пробуждение и осознание произошедшего.

Ложусь на бок рядом с ним, продолжая рассматривать Виталия, глубоко вдыхая запах его тела и нашего секса. Тело немного ломит, между ног саднит от грубых вторжений, но это так приятно, осознавать, что тебя пусть физически, но любили этой ночью. Никогда не пожалею о том, что между нами было. Наверное, таких мужчин никому и никогда не удавалось приручить — и мне не под силу. Хищник не позволит.

Его ресницы подрагивают, а брови сходятся на переносице. Вздрагиваю, когда Виталий резко поворачивается на бок, потом на другой, начиная метаться по кровати.

— Ммм, — стонет он сквозь зубы. — Ммм! — громче, как раненое животное, на его лбу и над верхней губой выступают капельки пота, а ладони стискивают простынь до побеления костяшек. Аронов часто и тяжело дышит, словно задыхается, продолжая метаться по кровати и надрывно стонать, так и не просыпаясь. Это не просто кошмарный сон. Это какой-то приступ невероятной пронзительной боли. Мне самой страшно и больно, словно меня ломает вместе с ним. И это не аллегория, я физически чувствую, как меня ломает, сердце заходится аритмией и становится нечем дышать.

Нависаю над Виталием, обхватываю ладонями его скорченное в гримасе боли лицо, но он дергается, взмахивая рукой с такой силой, что я отлетаю назад, почти падая с кровати. Им движет ненормальная, нечеловеческая сила.

— Нет! — вдруг четко кричит он. — Нет! Нет! — выгибается, напрягая все мышцы, словно его тело сводит судорогой. Вновь нависаю над Виталием, опять обхватываю его лицо и крепко держу.

— Виталий, Виталий! — зову его, глажу, опускаю ладони на грудь, чувствуя, как разрывается его сердце. — Виталий! Пожалуйста, — из глаз брызжут слезы. Его вновь выгибает, всплеск руками и меня снова отшвыривает назад.