Миртаит из Трапезунда - Дени Брант (2021)

Агапит выложил на стол пару серебряных монет, и мне вновь стало любопытно, насколько в этой поездке был велик его денежный запас. Только слепой мог не заметить, что с деньгами и другими материальными ценностями Агапит расставался легко и без лишних сантиментов. Я предположил, что сын Никиты Схолария никогда прежде не испытывал настоящей нужды и воспринимал богатство своей семьи как нечто само собой разумеющееся.

– Ну, еще одну ночь в вонючем сарае я, пожалуй, переживу, – потянувшись всем телом, тяжело откинулся на спинку монотонно скрипящего стула Агапит.

– Завтра мы вернемся в Трапезунд, господин? – уточнил я.

– Да, но вряд ли нам там придется пить, гулять и веселиться, – заметил Агапит и испытующе посмотрел сначала на меня, а потом на Демира.

И если я невольно кивнул сыну Никиты Схолария, понимая, о чем может идти речь, то Демир с недоумением уставился на Агапита. Тот же, убедившись, что я, как и обещал, благоразумно держал свой язык за зубами и ничего не рассказал мусульманину о наших с Агапитом секретах, принялся безучастно глазеть на покрытый густой копотью потолок.

Хозяин заведения принес нам жареной телятины, хлеба и немного свежих овощей. Разговор за столом у нас не клеился, и мы, радуясь еде, принялись жадно поглощать немного пресную и недосоленную трактирную пищу.

– Господин Агапит Схоларий, ты ли это? – раздался чрезмерно восторженный голос, обращенный к Агапиту.

К нашему столу приблизился молодой мужчина. Судя по его богатой шелковой одежде и напыщенно-развязной манере поведения, он принадлежал к одному из богатейших и влиятельнейших семейств Триполи. Что-то едва уловимое в том, как держался незнакомец, напомнило мне самого Агапита. Вот только был он не настолько красив и статен, как сын Никиты Схолария. Скорее, даже наоборот. Незнакомый мне господин был слегка полноват и имел какое-то чересчур широкое лицо с далеко посаженными раскосыми глазами.

– Господин Лев Кавасит! – также притворно обрадовался Агапит. – Какими судьбами ты здесь? В обычном трактире?

Произнесенное Агапитом имя за последние несколько дней я слышал несколько раз. Именно так звали местного дуку, который заправлял в Триполи и близлежащих землях. Однако знакомец Агапита показался мне слишком молодым, чтобы занимать такой высокий и ответственный пост.

– Пришел поприветствовать старого друга, если ты не против, – нарочито сердечно объявил Лев Кавасит. – Ты ведь совсем забыл про меня. В гости не приглашаешь и сам не заезжаешь.

– Откуда ты узнал, что я в Триполи? – прямо спросил Агапит и, сделав небольшой глоток вина, неприятно поморщился.

– Не только у тебя, мой дорогой друг, есть глаза и уши повсюду, – почему-то подмигнул именно мне приятель Агапита.

Мужчина, что звался Львом Каваситом, уселся на стул рядом с сыном Никиты Схолария и положил свою руку ему на плечо. Агапит улыбнулся, но я приметил едва заметные морщинки в уголках его рта, быстро сообразив, что встреча с так называемым старым другом не является для него желанной и долгожданной.

– Как поживает твой отец? – задал, на первый взгляд, самый обыкновенный вопрос Агапит.

– Собирает положенные ему пошлины, как ты сам мог убедиться, – слащаво улыбнулся Кавасит в ответ.

– Твой отец всегда славился практичным подходом к делу и во всем умел найти для себя выгоду.

– А с какими такими делами прибыл в наши края достопочтенный господин Агапит Схоларий? Он же Алексей Калистрат? – лукаво сощурился приятель Агапита.

После упоминания имени, которым Агапит неоднократно назывался во время нашего путешествия, я понял, что его осведомителем должен был быть Геннадий Ус. Именно командира одного из дозорных отрядов дуки Льва Кавасита мы, должно быть, не случайно встретили на въезде в город.

– Я здесь нахожусь с самыми что ни на есть ничтожными делами, которые не стоят, Лев, твоего даже малейшего внимания, – искусно ушел от ответа Агапит.