Стряхнув с себя последние крошки, оставшиеся от пирога, я двинулся дальше по Виа Империале и почти сразу увидел россыпь небольших полусферических крыш, что указывали на городские общественные бани. Решив сократить путь и двинуться напрямик, я свернул в проулок, где, проходя мимо городского трактира под названием «Хитрый лис», ненароком стал свидетелем одной крайне неприятной сцены.

Четверо молодых мужчин в одинаковых темно-коричневых туниках и с короткими мечами на боку окружили в углу безлюдного переулка какого-то парня. Один из нападавших приставил к горлу своей жертвы нож, беспрестанно выкрикивая в его адрес унизительные оскорбления.

Парень не сопротивлялся своим мучителям. Его бровь была рассечена, щеки покраснели от ударов, а под правым глазом начал наливаться свежий синяк.

На мгновение я замешкался и остановился.

– Ты что-то потерял здесь, щенок? – злобно рявкнул на меня главарь шайки, который держал нож у горла своей жертвы.

– Ничего, – растерянно пролепетал я.

– Тогда топай отсюда, пока можешь, – хмыкнул кто-то из приятелей главаря.

Собственно, именно это я и собирался сделать. Но, взглянув еще раз на израненное лицо несчастного парня, я не сдержался и выпалил:

– У вас есть мечи, и вы носите униформу, а это означает, что вы необычные грабители или бандиты. Для вас должно быть стыдно и бесчестно нападать вчетвером на одного безоружного человека!

– Что ты сказал, кусок дерьма? Повтори! – развернулся ко мне главарь четверки, изрядно выпучив свои мутные, будто жабьи, глаза.

Вожак отнял нож от горла своей жертвы и направил его лезвие на меня. Теперь я испугался по-настоящему. Мои ноги предательски онемели, и вместо того, чтобы бежать из проклятого переулка как можно дальше, я остался стоять на грязной брусчатке улицы как вкопанный.

– Смотрите-ка, до чего нагло этот щенок с нами разговаривает! – бросил мне главарь и скомандовал своему приятелю. – Тащи его сюда, Кира!

Крупный Кира двинулся на меня и, крепко сжав своей мощной рукой мою шею сзади, грубо потащил меня к своему главарю. Я предпринял робкую попытку освободиться, чем заслужил только глумливые смешки всей четверки. Тот, кто держал меня за шею, был гораздо сильнее меня, и высвободиться из его мертвой хватки у меня не было ни малейшей возможности. В отчаянии мне оставалось ругать себя за то, что я свернул именно в этот проулок, да еще и вздумал призывать четырех вооруженных недоумков к совести.

– Ну, и что ты мне теперь скажешь, мелкий ублюдок? – выплюнул в меня главарь.

Я увидел его совсем молодое, едва тронутое щетиной лицо. Угрожая, главарь приблизился ко мне так близко, что я ощутил характерный запах перегара, который исходил от его несвежего дыхания. Нет, он не был пьян, вероятно, этот господин пребывал в состоянии сильного похмелья после бурно проведенной им ночи.

– Наверное, он дружок мусульманина, – предположил Кира, что продолжал крепко держать меня за шею.

– В таком случае он, может быть, вернет нам должок своего дружка? – ехидно поинтересовался у меня главарь.

Побитый парень вдруг зашевелился. Он сплюнул кровь на землю и впервые заговорил:

– Я не знаю этого молодого господина. Отпустите его, он здесь ни при чем. Я сам верну тебе свой долг, Гера.

– Конечно, вернешь, – прошипел главарь, которого звали Гера. – И это случится немедленно. Мне надоело тебя уговаривать, мусульманин.

– Я уже сказал тебе, – упорствовал парень, в голосе которого я не почувствовал страха. – Я верну тебе долг сразу после того, как у меня появятся деньги.

– Ты проигрался в кости этой ночью, и я хочу получить причитающиеся мне монеты сейчас же!

– Иначе мы прирежем тебя, а заодно и твоего дружка, – вторил главарю кто-то из его приятелей за моей спиной, а после чего дико заржал.

Однако побитый парень не желал воспринимать предостережения всерьез и продолжал упорствовать: