Миртаит из Трапезунда - Дени Брант (2021)

– Именно в хаммам, – радостно подтвердил парень. – Это почти то же самое, что ваша баня, но намного лучше. К тому же далеко идти не придется, ведь хаммам находится в нашем доме.

Под воздействием удивительной мази госпожи Дуйгу с лица Демира мгновенно начала спадать краснота и отечность. Постепенно я смог разглядеть настоящее лицо своего нового друга. Оно оказалось чуть вытянутым, с красивыми миндалевидными глазами, как у матери, и перебитым, а когда-то, вероятно, идеально ровным носом. Выходит, что дрался мусульманин с завидной регулярностью и часто оставался битым.

В это время на столе появился плов, который хозяева дома упорно называли пилавом. Он был горячим, густым и наполнял всю комнату насыщенным запахом пряностей и чеснока. Я оказался благодарным гостем и с завидным аппетитом принялся уплетать все предложенные мне госпожой Дуйгу угощения, радуясь тому, насколько мудрой женщиной оказалась мать моего нового друга.

– А где твой отец? – спросил я у Демира, справившись с первой порцией пилава и неспешно принимаясь за вторую.

– Мой отец умер, – глубоко вздохнув, проговорил Демир. – Он был купцом и погиб в море пять лет назад.

– Мне очень жаль.

– Теперь я старший мужчина в нашей небольшой семье. Кроме матушки у меня есть младший брат. Его зовут Догу58.

– А сам ты никогда не думал стать купцом?

– Ну уж нет, – усмехнулся мусульманин. – А вот мой брат здорово обращается цифрами. Он помогает матушке по хозяйству и в ее ремесле.

В комнате появилась мать Демира и предложила нам перейти в хаммам. Миновав несколько проходных комнат, мы оказались в узком помещении наподобие предбанника, из деревянной двери, в самом конце которого, словно из преисподней, сильно тянуло паром и жаром.

– А как же твои раны? – спросил я Демира, скидывая свою тунику на маленькую деревянную скамью.

– Хаммам для синяков даже полезен, – уверил меня парень, небрежно разбрасывая свою одежду на каменном полу.

Обнаженное тело Демира не имело ни единого изъяна. Парень как будто был соткан исключительно из мощных, рельефных мышц и выглядел, словно ожившая статуя одного из древнегреческих атлетов, что ваяли в стародавние времена скульпторы из дорогого белоснежного мрамора. По сравнению с турком можно было смело говорить о том, что мускулатура на моем теле отсутствовала вовсе.

Следом за Демиром я вошел в небольшое помещение, стены, потолок и пол которого были отделаны мелкими светло-голубыми камешками. Все вокруг меня оказалось окутано густым паром. Кое-как я различил каменные скамьи-лежанки, пристроенные с двух сторон необычного помещения, а также чашу из белого мрамора с обжигающе горячей водой посередине.

Растянувшись на ближайшей ко мне скамье животом вниз, я всем телом ощутил приятное, чуть обжигающее тепло. Горячий и влажный воздух проникал в мои легкие, но мне не было жарко, а пот и грязь сходили с моего туловища толстым слоем, будто ненужная кожа.

– Ну и как тебе турецкий хаммам? – расслабленным голосом спросил у меня Демир.

– Ты прав. У тебя здесь намного лучше, чем в городской бане, – честно признался я.

– Теперь ты сможешь приходить ко мне в гости, когда захочешь, и пользоваться хаммамом столько, сколько твоей душе будет угодно.

– Спасибо, – благодарно выдохнул я.

Через какое-то непродолжительное время я сел на скамью, взял в руки мочалку, сделанную из неизвестного мне волокнистого растения, и начал смывать с себя остатки пота и грязи. Кожа очистилась и к моему полнейшему недоумению стала намного белее, чем была прежде.

– До чего же ты разозлил Геру, когда так уверенно заявил, что являешься императорским чиновником, – вновь заговорил со мной Демир.

– Я не собирался злить этого Геру еще больше, чем уже успел разозлить ты, – криво усмехнулся я. – Кроме того, я сказал правду. С недавних пор у меня имеется чин миртаита при императорском дворе.

– И как же тебе в твоем возрасте удалось его заполучить?